Свеча прокурора
Шрифт:
Лицо Джорджа Степлтона выдавало его внутреннюю борьбу. В глазах отразилось изумление.
— Хэндли запер его в гараже! — выдавил он наконец из себя. — И завел мотор!
— Совершенно верно, — подтвердил Селби, — Видите ли, Джордж, вы задолжали Хэндли и Нидхему двадцать тысяч. Вы сами рассказали им о происшествии в Сан-Диего. Когда в «Пальмовой хижине» появился Уоткинс, отец женщины, которую вы сбили, ваши кредиторы решили избавиться от него и уберечь вас — ради этих двадцати тысяч.
Чарлз Де Витт Степлтон, вмиг утративший
— Джордж, скажи, что он мерзкий трепач, и пошли домой!
Степлтон-младший побелел и бросил в лицо отцу:
— Он не трепач, папа. Он говорит правду.
— Что?! — вскричал Степлтон.
Джордж кивнул. Брендон повторил:
— Пошли, Джордж.
Отец не мог отвести глаз от сына.
— Ты хочешь сказать… Ты не мог! Этого не было!.. Черт побери, ты что, на самом деле сшиб женщину и сбежал как последняя сволочь?!
— Я тогда сильно напился, — пролепетал Джордж в свое оправдание.
— Напился! — проревел Степлтон. — Это тебя не извиняет. Это только портит дело. Какого же дьявола…
— Сейчас важнее другое, — заявил Брендон. — Он участвовал, хотя отчасти и вынужденно, в преднамеренном, хладнокровном убийстве.
— Мой сын, — проговорил Степлтон, глядя перед собой невидящими глазами.
— Ваш сын, Джордж Степлтон, — подтвердил Брендон.
Пальцы Степлтона-старшего разжались, газеты упали наземь.
— Вчера вы давали нам всяческие советы, — продолжал Брендон. — Теперь я скажу, Степлтон. В мое время мальчишки так себя не вели. А почему? Потому что отцы заставляли их косить сено, трудиться на ферме, зарабатывать себе на образование. Такие, как вы, растлевают нынешнюю молодежь. Джордж рос хорошим парнишкой. Вы подарили ему шикарную машину. Он увлекся быстрой ездой. Вы третировали дорожную полицию, плевали на ее предупреждения и штрафы. Два-три раза его арестовывали за езду в нетрезвом виде. Вы использовали свое влияние, улаживая все скандалы. Попробуйте уладить этот. Пошли, Джордж.
Брендон взял Джорджа Степлтона под локоть и отвел к машине. Они уехали, а Чарлз Де Витт Степлтон все стоял посреди лужайки, тупо глядя вслед. Лицо его за несколько минут постарело на десять лет, фигура как-то съежилась, вконец утратив былую импозантность.
Глава XXI
Мейсон распахнул перед Сильвией ворота своего гаража, обнял ее за талию, и они вместе шагнули в полумрак.
— Устала, Сильвия? — с участием спросил он.
— Так устала, что ощущаю самый вкус усталости. Но это еще не все, Дуг. Я горда, горда до восторга.
— Горда? — удивился он.
— Я горжусь тобою!
— Я не сделал ничего особенного. Пахал и все.
— Пахал и все! — воскликнула она. — Увидел то, что никто не видел, спровоцировал преступников на признание. Если это — будничная пахота, что же тогда талант?! Послушай-ка меня,
Он негромко засмеялся, прижал ее к себе и сказал:
— Вроде бы мы начали срабатываться.
Их глаза встретились. Ее на миг затуманились, но она тотчас взяла себя в руки:
— Поди прочь, Дуг Селби, — молвила она, нервно рассмеявшись. — В твоем присутствии я размагничиваюсь. А у меня просто нет времени распускаться, пока… ну, по меньшей мере, пока не напишу для «Клариона» очерк, который заставит всех прозреть и может, пролить слезу.
— А потом? — спросил он. — Может, ближе к полуночи легкий ужин в «Пальмовой хижине»?
— Почему в «Пальмовой хижине»? — удивилась она.
— Хочу поговорить с Триггсом. Возможно, не стоит его лишать лицензии. Конечно, он слишком увлекся игорным бизнесом, но разве это вина его одного! К тому же именно он повез Мэдж Трент в город позвонить мне и известить об убийстве. Он ведь знал, что эти преступники убьют их обоих, если пронюхают об этом, и все-таки пошел на риск.
Двигаясь по-кошачьи грациозно, Сильвия села в свою машину, включила зажигание, выжала сцепление.
— Встретимся вечером, господин окружной прокурор.
— Незадолго до полуночи, мисс репортер, — произнес Селби с поклоном.
Она кивнула, задорно улыбнувшись, подала машину назад, помахала рукой и умчалась.
А Селби остался стоять на солнышке.
В квартире все казалось ему каким-то нереальным. Тело ныло, умоляя об отдыхе.
Едва Селби переступил порог спальни, затрезвонил телефон. Он снял трубку, а там его подкарауливал суховатый рапорт шерифа Брендона:
— Хотел сообщить тебе, прежде чем ляжешь спать. Еще в машине Степлтон выложил все, что знал. Думаю, об убийстве Уоткинса он говорит правду. О наезде тоже. Понимает: деваться некуда. Но вот новость: он в общих чертах имеет представление о Марсии Уоткинс. Ее соблазнитель — Хьюго Ларкин, сын начальника полиции Отто Ларкина. Я лично невысокого мнения об этом Хьюго. Хорошо подвешенный язык и никаких других достоинств. Кое-кто из его приятелей знает Марсию, во всяком случае, по имени. Возможно, Хьюго и влюбился в нее ненадолго, но когда узнал, что Марсия в положении, смылся.
— Любопытно, знал ли об этом Отто Ларкин? — задумчиво сказал Селби.
— Мы никогда не узнаем, — ответил Брендон. — Что касается Степлтона-старшего, он накинул пальто поверх пижамы и последовал за нами в тюрьму. Совсем раскис старик. Честно говоря, Дуг, я начинаю его жалеть. Он, кажется, понял теперь, что во многом виноват сам. И представь, хочет назначить ежегодную ренту ребенку Марсии.
— Что тут поделаешь, — произнес Селби. — Наезд-с-отьездом в юрисдикции Сан-Диего. Степлтона-младшего будут судить за это там.