Свеча в окне
Шрифт:
— А женщину нам связать тоже?
— Нет, — укоризненно отозвался главарь. — Вы что, не видите, что с ней? Она безвредна.
— Ха! — фыркнул Бронни. — Моя голова с этим не согласна.
Уильям, не знавший о ее участии в битве, спросил:
— Что вы сделали с нашим другом Бронни?
— Врезала ему камнем.
Уильям тихо засмеялся.
— Моя воинственная королева. Когда-нибудь я научу вас защищать себя так, как если бы вы были рыцарем. — Он застонал, когда затянули узлы на его связанных руках и перебросили их вокруг ее талии.
— Вы
— Только несколько ссадин, — ответил он с презрением. — Большей частью пострадала моя гордость.
— Не многие рыцари выстоят с палкой против восьмерых, — заметила она.
— Раньше я смог бы. — Голос его звучал ровно и непримиримо, и она ему поверила.
Ведомая на поводу, их лошадь двинулась шагом, потом перешла на рысь.
— Не можешь ты поторопить эту клячу? — прорычал предводитель.
— Нет, — ответил один из людей. — Пока на ней сидит лорд Уильям. Лорд Уильям и женщина.
Главарь подъехал к ним поближе и предупредил:
— Слушайте внимательно. Мы — отряд наемников…
— Отряд? Громкое название для одного наемника, командующего стадом необученных крепостных.
— …из восьми крепких мужчин…
— Восьми? — насмешливо спросил Уильям.
— По меньшей мере шести, — мрачно признал главарь. — Вы там никого не убили, только сломали пару костей. Вы мокрый, слепой человек, но когда-то вы были воином, поэтому я предупреждаю вас сейчас. Его светлость желает получить вас живыми, но мое терпение уже дошло до предела. Если вы не желаете ехать связанным по рукам и ногам и переброшенным через седло, как подстреленная дичь, не пытайтесь бежать.
— Я сделаю все, чтобы последовать этому мудрому совету, — с иронией ответил Уильям.
Предводитель оставил их и занял место впереди кавалькады. Отряд растянулся в одну цепочку, поспешно пробираясь меж ветвей и кустов, чтобы подальше убраться от возмездия лорда Питера Беркского. Они ворчали и плевались, сравнивали свои синяки и спорили.
Уильям и Сора постепенно приспособились к толчкам при езде, и Уильям пошевелил связанными руками.
— Вы можете их освободить? — тихо спросила Сора.
— Я могу отвязать их от вашей талии. Узлы такие тугие, что у меня пальцы свело. — Он продолжал рабо тать, осторожно растягивая веревку, и наконец довольно вздохнул. — Ну вот. — Он провел пальцами по ее плоскому животу. — Так намного лучше.
Сора дрогнула и рванулась в сторону.
— А если они увидят, что у вас руки свободны?
— Им нет до этого дела. Он прав, только глупец попытался бы сейчас сбежать, а я не вхожу в их число. Нет, от боя никто не уходит, но наши маленькие оруженосцы должны были слышать крики и находятся на пути к замку. Давайте наслаждаться поездкой, пока не прибудем к месту назначения, где бы это ни было. — Он снова сжал пальцы и обнял ее за талию. — Вы очень стройны. — Дыхание его коснулось ее шеи, и она снова дернулась. — И очень нервны. Я никогда бы и не предположил, что женщина вашего пожилого возраста, может быть так чувствительна к прикосновению руки. Вы никогда
— Нет. — Ее голос прозвучал ровнее и вдруг снова сорвался на визг.
— Уильям!
Его губы коснулись ее шеи и плеч, кольнули кожу Щетиной бороды. — Мне нравится запах гвоздик.
— Какая гладкая кожа, — он улыбнулся, — для женщины ваших пожилых лет.
— Уильям…
— И такая высокая упругая грудь. — Его руки двинулись выше, изучая, сжимая ее. — Для женщины ваших…
— Пожилых лет. — Ее руки поймали его руки и вернули их на седло. — Как долго вы знаете, сколько мне лет?
— Я вам уже говорил, что я не глупец. Клэру семь. Очень уж большая разница между сорокалетней пожилой женщиной и ее братом.
— Это совсем не невозможно! — запротестовала Сора.
— Но маловероятно. Как только я пришел к такому выводу, то дальше было уже несложно поставить знак равенства между таинственной девой из ванны и неприка саемой монашкой благородного происхождения. Неиз вестная родственница моей матери, наша экономка. Я да вал вам возможность рассказывать мне все.
Она покорно молчала и смогла только кивнуть. Этот кивок побудил его к еще одному вопросу.
— Леди Сора Роджет?
— Да, — прошептала она.
Уильям склонил ее к себе на грудь, чтобы смягчить ей тряску от езды. Его могучие руки нежно обвили ее талию, но в голове его возникал протест. Разве он нашел эту женщину, свою женщину, только для того, чтобы их убил какой-то неизвестный злодей, который боится показать свое лицо? Такого не могло случиться с ним в старые добрые времена, до того как зрение было отнято у него хитростью и обманом. В те времена он сражался бы за эту даму, защищал бы ее своим мечом, своим щитом. Теперь же он вынужден ехать вместе с врагами навстречу какой-то непредсказуемой судьбе. Он выругал бездействие, тяжким камнем висевшее на его душе, и пожалел, что череп не разбили кому-нибудь другому.
Они ехали до вечера, и лошадь под ними выбилась из сил под тяжестью их тел. Когда же птицы угомонились, а ветерок стал прохладным и усилился, они остановились напоить коней. Сора опустилась на землю осторожно, поскольку обувь ее осталась на берегу ручья Фингр-Брук. Ноги под ней подкосились, отказываясь слушаться после многочасовой езды. Уильям потянулся к ней, но Морт выставил ногу, и Уильям споткнулся о нее.
— Ха! Я позабочусь об этой красавице, — хохотнул Морт, подхватывая ее за талию.
Остальные засмеялись. Их злоба на слепого рыцаря еще совсем не утихла. Ободренный их поддержкой, Морт прижал Сору к себе и издал чмокающие звуки у ее уха.
— Пойдем со мной, миледи. Вам кто-то должен помочь и показать путь. Позвольте, я вам покажу огромные деревья, растущие в здешних лесах.
— Скорее уж пеньки, — прошипела Сора и впилась ему ногтями в глаза. Из-под ее ногтей хлынула кровь, а Морт завопил от ярости. Вырвавшись, она заковыляла по полянке прочь. Веселые крики всадников звенели у нее в ушах, рев догонявшего ее Морта толкал ее вперед.