Свечи
Шрифт:
– В конечном итоге, всё зависит от того, как вы напишете заявление.
– А я-то здесь причём?
– Если вы считаете, что он больной, то, может быть, не станете его совсем уничтожать?
– Причём тут станете или не станете? Больной он или здоровый, должны определить врачи.
– Врачи определили, что он вменяем.
– Значит, экспертиза уже была?
– Мы его сразу отправили на экспертизу. Он нам такие показания стал давать, что без заключения врача их даже записывать нельзя.
– А что он показал?
– Он утверждает, что вы задержали его в аудитории,
– Научный?
– Не перебивайте меня. Он говорит, что вы утверждали, что во сне человек пребывает в такой же реальности, как и наяву.
– Это я утверждала?
– А потом он сказал, что вы разделись донага, и со своим сообщником – римлянином избили его, опоили клофелином, притащили домой и сказали жене, что он изменяет ей со студентками.
– Чем, чем я его опоила?
– Да ничем вы его не опоили. Медики в крови ничего не нашли. Просто после таких показаний мы обязаны были направить подозреваемого на медицинскую экспертизу.
– И что же медики?
– Говорят, что он Ваньку валяет. Притворяется психом.
– А что ему будет, если он не псих?
– Если не псих, то попытку изнасилования и доказывать не надо. Целая группа свидетелей. Кроме того, нанесение вреда здоровью. Можно квалифицировать, как злостное хулиганство.
– Злостное хулиганство!? – обрадовалась Маша. – Давайте ему злостное хулиганство навесим!
– Что значит, навесим? Мы здесь ничего не навешиваем, а разбираемся в истине.
– В истине? – удивилась Маша. – Вы хотите сказать, что способны понять истину?
Следователь удивлённо посмотрел на потерпевшую. Маша поняла свою ошибку и перевела разговор на другую тему.
– Ну, а если его признают психом, что тогда?
– Тогда его будут лечить. Очень долго лечить, ведь он на людей бросается, то есть, является социально опасным.
– Тогда что же я могу сделать? – не поняла Маша.
– Вы можете вообще не писать заявление в милицию.
– Вообще не писать?
– Да. Многие девушки вообще стесняются говорить на эту тему.
– Ну уж нет! – возмутилась Маша. – Я, слава богу, без комплексов. Преступник должен сидеть в тюрьме, а если он болен, то в психиатрической больнице.
– Дело хозяйское, – согласился следователь. – Я просто обрисовал вам возможные перспективы. Подождите минуточку, я запишу показания и отпущу вас.
Следователь быстро заполнил протокол допроса и дал его Маше. Та прочитала и, с явным удовлетворением, поставила свою подпись.
Глава 6
Если бы знал Александр, что в то время, когда он лежал на госпитальной койке, притворяясь спящим, в соседней палате проходило медицинское освидетельствование преподавателя марксистско-ленинской философии, разве до сна ему было? Неужели не захотелось бы выйти и заглянуть краешком глаза на то, как справедливость расставляет точки над «i»? Неужели сердце, обиженное несправедливостью и чёрствостью, не согрелось бы тёплым и приятным чувством отмщения? Неужели сладострастная истома удовлетворения не поглотила бы душу целиком, не оставляя места ни для каких прочих чувств? Скорее всего, так
После этого разговора Александр стал смотреть на мир другими глазами. Он видел всё откуда-то сверху: с первого уровня, а его мечты, не желая останавливаться, уносили сознание ещё дальше: на второй уровень. Именно там, по мнению Ричарда, а сейчас и его, составлялись планы нулевого и первого уровней, именно там увязывались нити всех событий и сплетались клубки миллиардов судеб, чтобы, реализовав их, выбрать квинтэссенцию сознания и направить её для дальнейшего совершенствования мироздания. Для реализации этого грандиозного замысла было всё: достаточный уровень познания для Ричарда, Александра, Джона и Маши, была движущая сила – любовь. Машиной любви было в таком количестве, что её хватало не только на неё и Александра, но и на Джона с Ричардом. Не страсти, которую на нулевом уровне часто принимают за любовь, а истинной любви, такой, какая была у Маши. Не хватало связки, логической цепи сознания, по которой можно было двигаться от нулевого сектора через первый и во второй. Собственно, и связка была. Эта была формула, которую открыли Ричард и Джон, но эта формула начиналась с первого уровня, а поэтому была неполной. Подставив в качестве первого члена формулу, которую Александр написал в гараже, можно было бы считать задачу выполненной, но именно этой формулы не было. Самое неприятное, что восстановить эту формулу можно было только в нулевом уровне.
Мозг Александра лихорадочно работал только в одном направлении и не желал отвлекаться на ерунду. А ерундой было абсолютно всё, кроме Маши.
Консилиум врачей осмотрел Петра Петровича и единогласно вынес решение о его вменяемости.
– На сегодня ещё что-нибудь есть? – спросил седовласый профессор, потирая руки.
– Солдатика надо посмотреть, – ответил доктор.
– На предмет?
– На предмет непригодности службы в вооружённых силах.
– Разве он не проходил медкомиссию в военкомате?
– Неприятность с ним случилась во время пожара, – стал объяснять доктор.
– Не надо мне ничего рассказывать, – оборвал его профессор, – всё узнаем у больного. Где он?
– В соседней палате.
– Приведите.
Александра потревожили в тот момент, когда он хотел восстановить в памяти весь путь создания формулы, начиная от свечки, которая устроила пожар в квартире, и кончая созданием квантового генератора.
– Смирнов, пройдёмте в соседнюю палату, – предложил врач.
Все мысли тотчас улетучились из головы. Больной встал с кровати и с недовольной физиономией пошёл за врачом.
В просторной палате, куда его привели, стоял длинный стол, за которым сидели четыре человека. Напротив стола был стул, вероятно,предназначенный для больных. Александр осмотрелся и без приглашения сел.
– На что жалуетесь? – спросил профессор.
– Ни на что, – ответил Александр.
– Так уж и ни на что? Разве человека может абсолютно всё устраивать? – улыбнулся профессор.