Свекольный квас
Шрифт:
Лена сначала пыталась что-то там повторять, но потом плюнула и не особо расстроилась. Она так привыкла, что любые жизненные испытания даются ей играючи, что решила не испытывать судьбу и не начинать усердствовать: вдруг такое поведение будет расценено как нарушение всех договоров со счастливой звездой, она обидится и больше не станет помогать своей обладательнице.
В общем, родители считали, что Лена готовится на филфак, потому что видели, как она обложилась книжками.
На самом деле старшеклассница просто занималась своим любимым делом – читала. Причем,
Поступать в соседний областной город Лена Шарафеева поехала одна. Ей выделили место в общежитии, где готовиться к экзаменам вообще не было никакой возможности: к жаре прибавились продавленная кровать с панцирной сеткой, очередь в душевую и туалет, пугающая общая кухня с вечно занятыми плитами. Так что есть приходилось на ходу, на скамейке в скверике – булку с молоком или просто мороженое. К таким условиям домашняя Лена не привыкла, поэтому сильно страдала.
На первой консультации перед экзаменом познакомилась с местным парнем. Обычно она не обращала внимания на смятение, которое производит на представителей противоположного пола, разве только Галя не сообщит ей об этом. Но не в этот раз. Паренек был очень общительным, без намека на заигрывания. Он словно постоянно находился на импровизированной сцене, которая требовала беспрерывного общения с залом. Да и в целом он был похож на артиста – высокий, с ярко-голубыми глазами, темной, слегка вьющейся шевелюрой.
– Ты чего такая потерянная, методичку забыла? – он тут же протянул Лене свою. – На вот, не теряйся. Я Дима, кстати.
– Лена, – ответила Шарафеева и очень легко забрала методичку, выпущенную университетом для абитуриентов, словно так и надо, и даже спасибо не сказала.
– Ты не местная?
– Нет, из Светлогорска приехала. А ты чего на филфак поступаешь? – спросила она.
Такой вопрос Диме не задал только ленивый. Он беззлобно рассмеялся.
– Так чего ты тут среди девчонок забыл?
– Я в театральный поступать хотел, но мать не разрешила. Подумал, что на филфаке литературу изучают, буду в пьесах разбираться, можно на режиссерские курсы потом пойти. Короче, мать не хочу расстраивать пока. А ты чего тут забыла? А да, ты девчонка симпатичная, тут тебе самое место, только в общагу – ни ногой!
Лена удивилась, как он легко сказал «симпатичная». На его месте другие парни обычно вели себя совсем иначе: или тушевались, или, наоборот, начинали наглеть.
– А я уже в общаге. Не сахар, конечно.
Дима помолчал, постукивая ручкой по столу в аудитории, где они ждали начала консультации перед сочинением.
– На экзамене увидимся, что-нибудь решим, – по-взрослому сказал он. – В общаге ничего хорошего, знаю я тамошнюю публику.
Через день они столкнулись в большой аудитории. Дима приветственно помахал рукой над толпой, потом сложил ладони рупором и прокричал:
– Лена! Все нормально, я нашел для тебя кое-что. После сочинения увидимся.
Другая бы
Дима закончил сочинение раньше, поэтому ждал в коридоре, покуда Лена выйдет из аудитории.
– На какую тему писал? – было первое, что спросила Шарафеева, направившись к подоконнику, где у открытого окна сидел парень.
– «Вишневый сад» Чехова.
Лена прижимала ладонями горящие щеки.
– И я!
Дима слез с подоконника:
– И как? Нормально?
– Вроде бы ничего получилось. Люблю Чехова, так что нетрудно было.
– Я «Вишневый сад» почти наизусть знаю, мы его в драмкружке ставили, – сообщил Дима и смешно поклонился несуществующей публике.
– Как ты еще шутить можешь? Меня до сих пор трясет.
– Годы тренировок, – усмехнулся парнишка. – В общем, я тут со своей теткой поговорил. Она готова тебя к себе пустить на время экзаменов. У нее дом свой, живет одна, классная женщина. Так что сейчас зайдем к тебе в общагу, соберешь сумку – и к ней.
– У меня лишних денег нет, а у родителей просить не хочу, они настаивали на общежитии, типа я там жизнь настоящую узнаю.
– Она без денег согласна.
– Это точно удобно?
– Я же говорю, все нормально. Когда-нибудь и ты меня выручишь.
– А вдруг я не поступлю и уеду к себе?
– Поступишь, вот увидишь, у меня интуиция.
Дима не обманул: тетка у него была действительно замечательная женщина и дом красивый, голубой с резными белыми наличниками.
На пороге в комнату, которая предназначалась для Лены, сидела пегая кошка, она лениво потянулась и удалилась, разрешая войти в затемненное помещение. Первое, что увидела в нем Лена, был человеческий череп в темных очках, он лежал на столе, уставившись на гостей.
Лена кинула сумку на кровать.
– Спасибо тебе, Дима, от души. Тут так здорово!
В комнату зашла женщина лет за 60, в слегка застиранном голубом халате.
– Ребята, вы располагайтесь. Леночка, у меня без церемоний. Я на смене в день, в ночь, потом отсыпной и выходной. Единственная просьба: в отсыпной вести себя тихо, как мыши. Понятно, Дима? – тут она обернулась к племяннику.
– Тетя Настя, будет сделано, – отрапортовал племянник и отдал честь.
– К пустой голове не прикладывают, – засмеялась она.
– Эх, Лена, и достался же тебе скоморох. Я пошла на смену, приду ночью, – женщина не успела услышать вопросительный возглас новой постоялицы и вышла.
– Это что такое? – выдохнула девушка. – Ты чего, совсем? Ты сказал, что со мной живешь?
– Тебе же комната бесплатно нужна, а что я еще должен был сказать, чтобы тетя Настя денег не брала? Они с матерью на ножах, она всегда меня выручала.
– То есть ты водишь сюда подружек, пока она на смене? – Лена схватилась за свою сумку и была готова двигаться к двери. Теперь она поняла, откуда у этой простой женщины череп в очках, ясно же, что это была комната Димы.