Свекровь для белоснежки
Шрифт:
– Нет.
– Я слышала, что в полиции уже допрашивают тех мужчин, с которыми мои девочки уехали… уехали в тот день.
Лесе оставалось лишь устало вздохнуть в ответ. Нет, настоящее проклятие маленьких городов не в том, что в них мало чего происходит. Истинное проклятие таких местечек в том, что тут просто невозможно что-либо скрыть друг от друга!
– Вам что-нибудь известно об этом?
Тетя Лена пытливо впилась глазами в лицо племянницы. А дядя Гена, вышедший следом за женой из комнаты, в свою очередь внимательно уставился
– Нет, мы ничего не знаем.
– И простите, но мы очень хотим спать.
Явно разочарованные, тетя Лена и ее муж были вынуждены отступить. Эдик и Леся укрылись в комнате, но успели услышать голос тети Лены:
– Никакого проку от них, да, Гена?
– И не говори, любимая. Ты уверена, что Леся и впрямь сыщица?
– Насчет нее не знаю. Но если она нам не лжет насчет своего мужа, то он у нее офицер!
– Офицер… – хмыкнул дядя Гена. – Настоящий офицер давно бы уже нашел девчонок. А этот только болтать языком умеет!
Вот и помогай после этого родственникам! Леся с трудом удержалась, чтобы не высунуться обратно в коридор и не дать тете Лене подробный отчет о проделанной ими с мужем работе. Ее удержало только одно соображение: тогда неизбежно придется сказать тете, что ее девочек, скорей всего, уже нет в живых. А затевать подобный разговор Лесе по вполне понятным причинам самой не хотелось.
Так что Леся решила оставить объяснение с родственниками до лучших времен. А пока что она забралась в кровать, где уже ждал ее Эдик, и, закрыв глаза, моментально погрузилась в сон. Чувство обиды, испытанное ею всего пару минут назад, не смогло пересилить усталость. За истекшие дни Леся столько времени провела на ногах, в стольких местах побывала, столько всего сделала, что сейчас она чувствовала себя просто совершенно вымотанной.
– О том, где могут быть девочки, я подумаю завтра.
С этим обещанием Леся и заснула. Как ни странно, спала она просто прекрасно. Ей снились хорошие сны, в которых обе сестры нашлись. И не просто нашлись, они возвращались домой, обе радостные, здоровые и вроде бы даже поправившиеся. Все шумно радовались возвращению сестричек и на разные голоса приветствовали их.
Люди целыми толпами собирались вдоль улиц, по которым шли нарядно одетые сестры, кидали в воздух цветы и шляпы и кричали:
– Вернулись! Нашлись!
От этих криков Леся и проснулась. Открыв глаза, она еще некоторое время полежала в кровати, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг нее.
– Нашлись! Ура!
Леся вздрогнула. Крик был определенно точно такой же, как и в ее сне. Но раздавался он наяву. Охваченная неясным радостным предчувствием, еще не вполне проснувшись, она вскочила с кровати и, забыв про тапочки, выбежала из комнаты. Эдик продолжал спать. Тети Лены видно не было. Зато навстречу Лесе попался дядя Гена, который как раз входил в дверь квартиры и сиял при этом ярче солнца, которое как раз всходило за окном.
Увидев вскочившую племянницу,
– Нашлись!
– Что? – не поняла его спросонок Леся.
– Обе наши дочки нашлись! И Таня, и Аня!
– Живые? – ахнула Леся.
– Живехоньки и здоровехоньки! – заверил ее дядя Гена. – Только раздеты обе!
– Как раздеты? – удивилась Леся. – Почему?
– Все вещи у них забрали. Телефоны, одежду, даже обувь взяли. В одних футболках девчонок отпустили.
Опустившись на стул, словно бы у него внезапно кончились силы, счастливый Гена снова улыбнулся и поднял на Лесю сияющие глаза.
– Передохну немного. Ноги не держат. Если бы ты только знала, как я измучился за эти дни!
– Я все понимаю, дядя.
– Нет, ты не понимаешь, – покачал головой Гена. – Я ведь себя корил, что не уберег Танюшу.
– Почему?
– Да я же знал, что у Таньки хахаль появился. Понимал, что надо бы проверить хорошенько, кто он таков.
– Андроник – хороший мальчик. И он очень любит Таню.
Вернее, любил. Еще до вчерашних откровений Эдика Леся знала, какие чувства питает Андроник к своей любимой девушке. Но теперь… теперь, когда он узнал, что Таня его предала…
Но в одном Леся была твердо убеждена, и она сказала:
– Андроник никогда бы не причинил Тане вреда!
– А если бы на его месте был кто-то другой? Как отец, я должен… я обязан был это знать!
– Но как ты вообще узнал, что у Тани кто-то есть? – спросила Леся. – Откуда?
– Ну, я же не Лена, – важно произнес Гена. – Я же все-таки отец, я должен хоть как-то контролировать ситуацию. Ну, из матери-то девки веревки вить могли. А со мной у них этот фокус не проходил.
Хм, кто бы говорил! Леся не могла удержаться от ехидной мысленной реплики. Впрочем, вслух она ее не озвучила, так что Гена остался при своем мнении.
И он продолжил:
– Да, я заметил, что у Танюшки кто-то появился. Молодой человек, мужчина… Я и Лене сказал, но она мигом к Тане сунулась с вопросом, а та все отрицать начала. Лена ей и поверила, дальше расспрашивать не стала. Мол, у нее с девочками полное взаимопонимание и дружба, если у Тани кто-нибудь появится, то она первым делом с матерью своим счастьем поделится.
Как же! Лесе снова захотелось скептически хмыкнуть. Но она снова удержалась.
А Гена продолжал раскрывать перед ней свою душу:
– И мне Лена тоже велела к дочерям не лезть. Мол, нечего со свиным рылом и в калашный ряд, со своей грубой мужской психологией да в чистую девичью светелку, мол, она – мать, она сама во всем разберется. Я и утих. А как Таня пропала вместе с Анюткой, что я пережил! Зачем, думаю, Ленку – глупую бабу послушался? Я же мужик, должен своим умом жить! Если считал, что надо за девками присмотреть, так надо было и сделать. Совсем меня Лена под каблук загнала.
– Лена со своей материнской любовью и впрямь иногда перебарщивает.