Свекровь для белоснежки
Шрифт:
Произнеся эти слова, Юра распахнул перед Эдиком и Лесей дверь, за которой в окружении своих родителей и полиции сидели сестры. Обе девушки выглядели неплохо, Леся нашла, что они даже посвежели за время своего отсутствия.
Старшая сестра, Таня, как раз в этот момент рассказывала о выпавших на долю ее и сестры приключениях:
– Они относились к нам просто возмутительно.
– Словно к своим рабыням!
– Заставляли нас мыть посуду после еды.
– И пол!
– И готовить! А когда у нас не получалось, их мамаша на нас так
– Это было ужасно обидно!
– Невыносимо!
– Мы едва не плакали! А ей хоть бы хны!
– Наша мама никогда с нами так не обращалась.
Лена, которая тоже сидела в кабинете, не сводила глаз со своих обожаемых дочерей. Когда девочки начали жаловаться на свою жизнь в плену, глаза у Лены сделались огромные и страдающие. Она обвела ими всех присутствующих, чтобы убедиться, что они преисполнены такого же сочувствия к девочкам, как и она сама.
Леся отметила, что, несмотря на свои жалобы, несчастными и забитыми девушки не выглядели. Видимо, и впрямь, несмотря на то, что стряпухи и уборщицы из них получились неважнецкие, добрые хозяева голодом девчонок не морили и не обижали.
Но когда у сестер спросили об этом, они лишь презрительно сморщили носы:
– Фу! Они все время ели баранину!
– Жирную!
– И пили зеленый чай.
– А он горький!
– И все же вас кормили, как я посмотрю.
– Попробовали бы еще и не кормить!
Все же кое-какие выводы сестры из случившегося сделали. Младшая, Аня, вдруг неожиданно кинулась на шею к матери.
– Мамочка! Какая же ты у нас хорошая!
Основные проблемы у девчонок наступили, когда после неудачного приготовления завтрака к ним на помощь прибыла властная пожилая женщина, крупная, горластая, которая мигом шуганула молодых мужчин подальше от сестер и принялась воспитывать их сама.
– Потом появилась мамаша этих ребят, велела нам звать ее мамой и сказала, что будет нас всему учить, коли мы такие бестолковые!
Пожилая матрона, прибывшая на подкрепление к проживающим в доме мужчинам, оказалась состоящей в родственных отношениях со всеми мужчинами в доме. Одному из них она приходилась любимой женой. Еще двоим она являлась родной матерью. Еще она приходилась кому-то теткой, а кому-то и тещей. В общем, сестры угодили в большую и дружную азиатскую семью, которая приняла их словно родных.
– Но самое смешное началось после того, как двое ее сыновей решили взять нас с Анькой себе в жены. Дескать, мы обе очень красивые, они нас полюбили с первого взгляда.
– Ага! Мы-то красивые, зато они уроды.
– Маленькие.
– Кривоногие.
– Глазки узкие, вместо двух бровей – одна.
– И главное, что, при том что мы красавицы, а они уроды, их мамаша была настроена категорически против нас!
– Точно-точно, заявила, что подыщет своим мальчикам невест получше.
– А мы должны убираться вон – неумехи и неряхи.
Но сыновьям этой женщины сильно по сердцу пришлись именно Таня с Аней. Несмотря на их
– И тогда она согласилась устроить нам испытание.
– Мы должны были испечь хлеб, постирать рубашку и… Аня, ты не помнишь, что еще она собиралась нам поручить?
– Не помню, – жизнерадостно отозвалась Аня. – Да это и неважно.
Да, это было действительно неважно, потому что до последнего испытания дело у девочек не дошло. Тесто на хлеб они замесили вместе с землей, невесть откуда просыпавшейся в муку. Потом передержали выпечку в печи, и в итоге хлеб у них получился черным, словно уголь, да еще песок скрипел на зубах. Попробовав этот хлеб, общая мамочка выразительно закатила глаза и горестно застонала:
– Чтобы у моих мальчиков были такие жены! Никогда!
Но сыновьям ее очень уж понравились гладкие и красивые русские девушки. Они принялись снова уговаривать мать, которая смилостивилась и разрешила сестрам приступить к следующему испытанию – стирке рубахи.
– Мы видели, что она нарочно постаралась посильнее ее испачкать. И еще говорила, что мы должны быть рады – она дает нам одно задание на двоих, так как считает, что и это будет непосильной для нас задачей.
Стирка рубашки обернулась для всей семьи настоящей катастрофой. Кипятить рубашку сестрам предлагалось в огромном чане, который был подвешен прямо на улице над костром. Разжигая огонь, девушки случайно плеснули розжигом на траву, попало немного и на дрова. И когда загорелся костер, пламя быстро побежало по траве на дрова, с дров – на стену сеновала, с сеновала – на дом.
– Нам показалось, что и минуты не прошло, как уже все полыхало.
Из дома повыскакивали все его обитатели. Они в ужасе смотрели на то, как горит их пристанище, но поделать ничего не могли, потому что ведро сестры утопили в колодце еще накануне, пытаясь достать оттуда воду. Больше воды взять было неоткуда, да и вряд ли она тут помогла бы. Полыхало очень основательно, так что всем только и оставалось, что стоять рядом и беспомощно наблюдать за тем, как огонь пожирает все имущество.
А потом, когда дом догорел, двое старших мужчин повернулись к сестрам и…
– Честное слово, мы думали, они нас поколотят.
Но обошлось. Эти люди проявили чудеса выдержки и великодушия, и всего лишь велели сестрам убираться прочь.
– Вот только в плату за сгоревший дом и то, что мы у них эти дни жили, ели и пили, они отобрали у нас все наши вещи.
– Выдали ту рубашку, которую мы так и не сумели отстирать, и еще дали какую-то тряпку, которая сохла на заборе. А все наши вещички забрали с собой! Сказали, что им теперь придется долго подыскивать себе новое жилище, так что они должны получить с нас хоть какую-то компенсацию.