Свекровь в законе
Шрифт:
Лиз прислушивалась к разговору, постепенно отодвигаясь от Бойлиша, и стараясь при этом не отрывать каблуков от пола.
– Господин Дилан – сын покойного графа Артура Рихтера, — веско добавила Горгона и даже палец для убедительности подняла, а Бивик заметно сник. Графского сыночка вот так за здорово живешь в подозреваемые не запишешь.
– С какой целью пришли сюда? — спросил он скучным голосом, теряя интерес и к мужчине, и к беседе. Только время тратить на него почкм зря.
– Готовлюсь к защите кандидатской. Собираю нужную мне
– Преступление! — рявкнул инспектор. — Поэтому, попрошу вас удалиться!
– Но как же… книга? Мое исследование? — растерялся Дилан
– Возможно, у вас получится поработать над ним завтра.
Лиз ответила молодому человеку неожиданно для самой себя. Почему-то он вызывал у нее сочувствие и желание помочь.
Взгляд молодого графа переместился с Бивика на Лиз. И тут же лицо Дилана озарилось, словно на него упал солнечный луч.
– А вы… будете тут завтра? — спросил он зачарованно.
– Где ж ей быть? — буркнул Эдуард Бивик. — Если вместо того, чтобы ползать тут на карачках и собирать образцы, она авансы раздает?
Лиз хотела было возмутиться, что он только что сам ее отправлял в управление, но передумала. Нечего при незнакомце, да еще гражданском, выяснять служебные отношения на повышенных тонах. Да и… это странно, конечно, но ей самой вдруг захотелось завтра прийти и поползать тут на карачках. Ой, о чем это она? Собрать улики, естественно. Но только после того, как будет готов хотя бы промежуточный анализ проб, взятых со страниц роковой книги.
Глава 2
– Дилан! Дилан! Так ты согласен или нет? А может и вовсе уснул прямо за столом?
Голос матушки резко вырвал Дилана Рихтера, лучшего выпускника факультета Усмирения магических существ и будущего ректора Академии магии Зидаира, из его мыслей. Впрочем, далеких от успешной научно-магической карьеры, потому что молодой человек никак не мог выкинуть из своей умной головы прекрасную незнакомку… Да как вообще можно применять к этой фее слово “выкинуть”? Она же не мешок с гнилой картошкой, в конце концов?
Огородное сравнение нашлось у Дилана не зря. Его маменька, грозная дама с безупречными манерами, считала, что человек должен уметь всё и немного больше, в жизни пригодится. Поэтому Дилан и помогал ей в саду подрезать розы и даже собирать яблоки с фамильного дерева. И об овощных культурах знал не понаслышке. Маман контролировала абсолютно всё.
Эту женщину не боялся только их дворецкий, он же эконом и управляющий, Рональд Калемар, которого маман называла Кальмаром.
Что он сейчас пропустил?
Дилан напрягся, пытаясь по лицу маменьки угадать, о чем она с ним только что вела беседу. А потом выдохнул универсальный правильный ответ:
– Конечно, я согласен, мама. Вы как всегда очень мудро всё придумали.
– Какой почтительный юноша, — одобрительно, но, кажется, с некоторым оживлением, произнес
– Не понимаю родителей, что жалуются на какой-то там переходный возраст! — заявила маман. Она же донна Роза Рихтер. Властная женщина, разменявшая некогда полвека с хвостиком. Размер этого хвостика доподлинно не знал никто. — Детей лучше воспитывать надо, и уделять им достаточно внимания!
– Совершенно верно, — покладисто кивнул Калемар, — вы прекрасный воспитатель, донна Роза. И без вашего внимания очень трудно остаться. Не только господину Дилану.
Молодой человек вздрогнул, что не укрылось от взгляда матушки.
– Мне кажется, или ты сегодня сверх меры рассеян? — она зорким взглядом пробуравила переносицу сына, стараясь просветить его голову насквозь.
– У меня близится защита кандидатской работы, — вздохнул Рихтер-младший, а в библиотеку сегодня попасть не удалось.
– Ты себя своей страстью к обучению в гроб сведешь, — едко сказала маман, — а ведь ты не вампир, чтобы тебя такой вариант удовлетворил! Доешь ужин и отправляйся отдыхать.
– Мама, но время совсем не позднее! — попробовал возразить Дилан.
– Что значит – не позднее? Солнце село, стало быть, природа заявила о своем желании отойти ко сну. Или ты споришь не только со мной, но и с великим мирозданием? Ох, Кальмар, неужели это и есть тот самый подростковый бунт?
– Сомневаюсь, госпожа графиня, — осторожно ответил управляющий, — для этого господину Дилану уже слишком много лет.
– Ой, да я тебя умоляю! — донна Роза сердито махнула рукой, — мальчику всего двадцать с небольшим!
– Не таким уж и небольшим! — запротестовал Дилан.
– Что это ты такое матери говоришь? — в голосе графини прозвучал грозовой раскат. – Постыдился бы!
– Я говорю, что мне уже двадцать пять. Это не с небольшим. Это вовсю уже третий десяток. – Пояснил сын. – Правда, для того чтобы стать ректором, я еще слишком молод, не спорю.
– Ректором… откуда эта мечта напялить на себя пыльный ректорский парик и мантию, в которой ты будешь похож на летучую мышь? – графиня нашла новый повод для недовольства. — И потом, знаю я, что у этих ректоров на уме. Только охи и ахи юных адепток, а вовсе не наука. Студенточки за ректорами табунами ходят и засыпают любовными записочками.
– А у мадам интересный опыт обучения в академии, — с тихим восхищением прокомментировал Калемар.
– Брысь! — графиня даже взглядом своего верного слугу не удостоила. — Пойдешь в деканы, Дилли, так будет лучше.
Молодой граф решил с матерью не спорить. Он знал, что никакой перспективы в этом нет. Его покойный отец поступил в свое время как нельзя более мудро, просто оглохнув к преклонным летам. Да, у родителей была большая, просто гигантская разница в возрасте и Дилан для графа стал очень поздним ребенком. Но их чуть ли не абсолютное сходство отметало все возможные подозрения.