Свердлов
Шрифт:
Делегат V съезда РСДРП, один из руководителей-большевиков 12-й армии на Северном фронте, затем строитель Красной Армии, он был человеком философского склада мышления, высокой культуры, выдающихся способностей. Он весь отдался революции, не зная отдыха, работал среди латышских стрелков, готовил в районе 12-й армии помощь Петрограду. Затем изнурительная борьба с эсерами и меньшевиками за руководство 12-й армией.
Когда Свердлов встретился с Нахимсоном в январе 1918 года, он был поражен его усталым, больным видом.
— Вам нужно отдохнуть, хотя бы недельку-другую, — сказал Яков Михайлович.
Нахимсон
Этому представителю „старого, закаленного поколения“ было тогда 32 года.
В конце мая 1918 года Нахимсон был назначен военным комиссаром Ярославского военного округа. Во время ярославского мятежа белогвардейцы расстреляли комиссара. Его последние слова: „Стреляйте, но вам не убить дело, за которое умираю. Вы все погибнете“.
Его похоронили в Петрограде. Тысячи людей шли за орудийным лафетом до усыпальницы революционеров — Марсова поля.
И снова, как в скорбные дни прощания с Володарским, в Петроград приехал Свердлов. Глухо звучал его голос над могилой Нахимсона: „Товарищ Нахимсон всегда был в первых наших рядах. Он высоко держал знамя рабочей революции. Сомкнем же теснее наши ряды“.
Тяжелы были эти потери…
И все же до начала сентября 1918 года диктатура пролетариата не прибегала к оружию массового красного террора.
Еще в начале августа 1918 года в циркулярном письме Центрального Комитета местным партийным организациям и Советам говорилось: „Есть только один способ смести с лица земли внутренних врагов Советской власти и отбросить врагов внешних. Это — до самых низов поднять массы трудящихся, которым снова грозит порабощение. Массовая агитация среди миллионов против хищников капитала и шакалов-предателей, плетущихся за ними, — такова одна из важнейших задач партии и советских организаций в теперешний момент“.
Но кулацкие мятежи, террор белогвардейцев и интервентов — все это требовало решительных и беспощадных ответных действий.
30 августа 1918 года контрреволюция нанесла Советской республике самый страшный удар.
В этот день утром эсеровскими террористами был убит председатель питерского ЧК Урицкий. А вечером эсеровской пулей был тяжело ранен Ленин.
Свердлов 30 августа выступал на рабочем митинге в Введенском народном доме. Он уже знал об убийстве Урицкого, но не знал еще самого ужасного… Весть о покушении на Ленина ему сообщили, когда он вернулся после митинга во ВЦИК.
Яков Михайлович позвонил домой и сказал, чтобы его не ждали. „Впервые, — рассказывает Клавдия Тимофеевна, — и единственный раз за те долгие годы, что знала я Якова
Но даже и в эту труднейшую минуту своей жизни Свердлов не растерялся. Всегда энергичный и решительный, он и в эти дни был по-особому собранным, получив как бы новые источники сверхэнергии.
Надежда Константиновна вернулась в этот день домой, ничего не зная о беде. Вот ее рассказ: „У нас в квартире было много какого-то народу, на вешалке висели какие-то пальто, двери непривычно были раскрыты настежь. Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все кончено. „Как же теперь будет“, — обронила я. „У нас с Ильичем все сговорено“, — ответил он. „Сговорено, значит, кончено“, — подумала я. Пройти надо было маленькую комнатушку, но этот путь мне показался целой вечностью. Я вошла в нашу спальню. Ильичева кровать была выдвинута на середину комнаты, и он лежал на ней бледный, без кровинки в лице“.
„Все сговорено“… И Свердлов действовал так, как поручил ему Ильич.
В эти дни Яков Михайлович председательствует на заседаниях Совнаркома, по-прежнему продолжает вести огромную работу во ВЦИКе и ЦК. Многих членов ЦК тогда не было в Москве — Дзержинский был в Петрограде, Сталин — в Царицыне, не было в Москве Артема, Стасовой и ряда других членов ЦК.
Приняты все меры для спасения драгоценной жизни вождя революции. Нужно оповестить страну, Советы, армию о случившемся. Президиум ВЦИКа и Совнарком поручают это Якову Михайловичу. В 10 часов вечера 30 августа ВЦИК принимает воззвание ко всем Советам, всем армиям, всем, всем, всем:
„Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на товарища Ленина. Роль товарища Ленина, его значение для рабочего движения России, рабочего движения всего мира известны самым широким кругам рабочих всех стран.
Истинный вождь рабочего класса не терял тесного общения с классом, интересы, нужды которого он отстаивал десятки лет…
Призываем всех товарищей к полнейшему спокойствию, к усилению своей работы по борьбе с контрреволюционными элементами.
На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции.
Товарищи! Помните, что охрана ваших вождей в ваших собственных руках. Теснее смыкайте свои ряды…“.
Многое выражено в этом документе, написанном в самые трагические минуты жизни партии, жизни самого Свердлова. Тут и любовь к Ленину, и жгучая ненависть к врагам революции, поднявшим руку на великого вождя, и смелая решимость объявить массовый террор против всех врагов революции, и неистребимая вера в победу дела рабочего класса.
В эти тревожные дни Свердлов почти не выходил из кабинета Ленина, ночи проводил в помещении ВЦИКа. „По телефону мы говорили с ним ежедневно, — вспоминала Клавдия Тимофеевна. — Каждый день он сообщал мне о здоровье Ильича, и чем лучше было Ильичу, тем радостнее звучал голос Якова Михайловича. Он не допускал и мысли, что Ильич не справится с болезнью, не преодолеет ее“.