Сверхъестественная любовь
Шрифт:
— Вы теперь принадлежите Стае, — ответил он тихо, но его негромкие слова словно впечатывались в мое сознание. — А я по своей должности обязан оберегать Стаю. Даже если опасность угрожает ей изнутри.
Мне не хотелось развивать эту тему. Я зевнула, надеясь, что Даниэль поймет намек.
Он понял. Встал, отодвинул стул и спросил:
— Если я приму душ, вы тем временем ничего не натворите?
— Я не брошу вам в ванну с водой включенный радиоприемник и вас не ударит током, если вы это имеете в виду.
Он улыбнулся:
— Приятно слышать, но я имел в
— С места не двинусь . Но только потому, что, если бы двинулась, ты бы сразу услышал, — мысленно добавила я.
Даниэль отправился в ванную, а я села на кровать и уже подумывала, не забраться ли под одеяло — в комнате было холодновато, — но решила подождать. Пожалуй, когда Даниэль выйдет, я тоже приму душ. Придется снова взять одну из его рубашек. По крайней мере, моя скромность не пострадает — они все мне длинны.
Я с тоской посмотрела в окно и горестно вздохнула. Там свобода! Стоит попытаться сбежать, и Даниэль действительно бросится за мной, даже голый и намыленный, а когда поймает, действительно привяжет к стулу. Перспектива спать сидя, замотанной клейкой лентой, мне не улыбалась. Нет, придется подождать другого случая. Когда-то же он должен представиться.
Через десять минут в дверном проеме появился Даниэль. Мокрые волосы казались темнее, на коже все еще поблескивали капли воды. На нем не было ничего, кроме полотенца, повязанного вокруг бедер, и своей белизной оно подчеркивало его загар. Он провел ладонью по волосам, стряхнув капли. Этот простой жест, от которого заиграли его мускулы, на секунду заставил меня забыть обо всем на свете.
Конечно же, он не человек. Ни один человек не может быть так скульптурно красив, так великолепен.
Я вдруг поняла, что секунды бегут и я смотрю на него довольно долго. Отвернись, дура! — сверкнуло в моем мозгу. В конце концов я перевела взгляд с его груди на лицо.
Даниэль не улыбался. И не хмурился. Он пожирал меня откровенно голодным взглядом. У меня свело внизу живота.
Теперь я не замечала, что в комнате прохладно, — сразу согрелась и даже вспотела.
Это неправильно. Все это неправильно. Не смей! Прекрати немедленно!
— Стокгольмский синдром, — прошептала я.
Единственная причина… Кто, находясь в своем уме, западет на своего тюремщика, как бы тот ни выглядел?
— Или еще что-то. — Даниэль сказал это тихо, но в его голосе было нечто, от чего по моему телу пробежала дрожь. — Волчица чует своего волка по запаху иногда еще раньше, чем увидит его. И он ее тоже. И если эти двое встретятся, то некоторые вещи неизбежны.
Опять этот первобытный блеск в его глазах. Я вцепилась в простыню:
— Я не волчица.
Даниэль улыбнулся, чувственно и многообещающе:
— Скоро будете.
Глава 6
В дверь деликатно постучали:
—
Голос был женский. Я бы предпочла ответить «нет», но поскольку замка все равно не было, то какой смысл?
— Да.
Вошла девушка с рыжеватыми волосами. Прошло несколько секунд, прежде чем я ее узнала, точнее, вспомнила, — двоюродная сестра Даниэля. Черт, как же ее зовут?
— Я принесла вам кое-какую одежду, — сказала она. — Надеюсь, по размеру подойдет. Если нет, можно вернуть вещи в магазин. Это совсем рядом, на одной улице с нами.
Девушка положила на мою кровать несколько пакетов. С ночи прогона сквозь строй я почти не выходила, а уже прошло два дня. Я была смущена и озадачена. Сценарий о несчастной девушке, находящейся в плену у волков, менялся на ходу: теперь я заранее чувствовала, что пойдет дождь, слышала слабые и отдаленные звуки, недоступные человеческому уху, то и дело видела сны о том, как превращаюсь в волчицу, и мой мозг больше не воспринимал их как кошмар. Скорее, как нечто увлекательное и волнующее.
В этой комнате я пряталась от своей растущей с каждым днем тяги к Даниэлю. Его запах я чуяла лучше, чем запахи пищи. Как только он заходил в комнату, начинала следить глазами за его передвижениями, а если он оказывался рядом, еле себя сдерживала, чтобы не дотронуться до него. Прежде мне не случалось испытывать ничего подобного. Хуже того — Даниэль, похоже, прекрасно знал, что я чувствую.
Несколько раз за эти два дня он пытался поговорить со мной, но я, не будучи уверена, что выдержу это, отказывалась. Надо же! Ей бы думать о том, что вот-вот станет монстром, а она предается сладострастным мечтаниям о своем тюремщике. Приближавшееся полнолуние висело надо мной как топор палача. Сейчас я еще могла себя как-то контролировать, но знала, что немедленно утрачу эту способность, как только на небе покажется призрачно-желтый шар. Некая первобытная часть меня даже ждала этого.
— …пожалуй, можно выкупаться, — говорила между тем девушка. — Мне это всегда помогает, когда настроение плохое.
— Что? — Я вдруг поняла, что давно ее не слушаю.
— Горячие источники, — повторила она. — Они есть и в черте города, и в лесу. Я купила вам купальник. Это лучше, чем сидеть в душной комнате день и ночь.
В лесу. С ней вдвоем. Я бросила на нее быстрый, незаметный взгляд. Возможно, это шанс. Маленькая и хрупкая, на вид не более девятнадцати-двадцати лет. Кажется, славная. Будем надеяться, что доверчивая.
— Да, конечно. Спасибо, — улыбнулась я. — Простите, я не запомнила, как вас зовут.
— Лорелл, — с улыбкой ответила она. — Вы пока переодевайтесь.
— Нельзя ли пойти к тому источнику, где поменьше народу? Я… несколько стесняюсь появляться в купальнике.
Это была ложь. Да я выросла на озере Мичиган. Но она-то этого не знает.
Лорелл кивнула:
— Конечно.
Я понизила голос до шепота:
— Емуведь не обязательно идти с нами, правда? — спросила я и кивнула на дверь, за которой был Даниэль. — Он следует за мной как тень. Признаться, я от этого устала.