Сверхъестественная любовь

Фрост Джанин

Чтобы стать волком-одиночкой и противопоставить себя стае, нужно быть сильным. Чтобы добиться независимости, нужно быть сильнее альфа-особи — вожака стаи, поскольку твоя независимость несет угрозу всему обществу.

Нечто подобное произошло с Лили.

Ее друзья и родные были бы потрясены тем, как много ей известно про оборотней. Лили понимала, что это неприемлемо, но оборотни ее привлекали. Так было всегда — с тех пор как ей исполнилось восемь, а мир узнал о существовании оборотней. Именно по этой причине Лили выбрала профессию медсестры и стала работать с лесничими горы Элгонкинн и местной стаей.

Она была одной из немногочисленных медиков-людей, которые пожелали иметь дело с оборотнями. Именно Лили и ее коллеги теснее всего сотрудничали с семью волчьими стаями, разбросанными по всей стране. Самой крупной была стая горы Элгонкинн. По этой причине Лили стала почти отверженной среди людей. На званых обедах, которых она старалась избегать, ей доставалось немало косых взглядов и ничуть не меньше глупых вопросов и реплик.

— Это правда, что вожак стаи имеет право на любую самку?

— Говорят, они никогда не упускают случая полакомиться человечиной!

— Когда оборотень превращается из волка в человека, он совершенно голый, словно только что на свет родился. И ведь им на это наплевать! Бесстыжие твари!

— Они занимаются кровосмешением, ведь люди для этогоне подходят. И слава богу!

Большинство этих легенд не имело ничего общего с истиной, но Лили никогда не переубеждала болтунов. Люди ревностно хранили свои ложные представления об оборотнях — ведь эта ложь являлась оправданием их «праведного» гнева.

Мак остановился, пару секунд подождал, пока Лили нагонит его, и двинулся дальше. Ему наверняка было нелегко приноравливаться к ее медленному ходу, однако он не выказывал ни малейшего недовольства. Под сапогами Лили хрустели обледеневшие ветки, запах снега нарастал. Ее куртка громко шуршала в такт шагам.

Внезапно Мак замер на вершине холма и задрал морду к небу.

Лили кое-как вскарабкалась на холм и, тяжело дыша, без сил рухнула на колени рядом с огромным волком.

— Ты что-то нашел?

Мак не шелохнулся и вообще никак не отреагировал на ее присутствие.

Услышал.

«Наверное, телепатически», — подумала Лили.

Уже не слышу. Пойдем, тебе нужно добраться до укрытия.

И Мак, следуя волчьему инстинкту, потрусил вперед. Лили через силу поднялась на ноги и побрела следом. Ледяной ветер обжигал лицо, пробирал до костей и раздирал легкие.

Мелкие льдинки превратились в снежные хлопья, и снегопад явно усиливался. Окружающий мир превратился в белую пелену, от которой саднило глаза, а жгучая боль в голове расползалась, словно пролившаяся из колбы кислота.

Лили остановилась на краю замерзшего озера — буквально на минутку, чтобы перевести дух, — и смотрела, как Мак пересекает озеро. Он уверенно скользил по гладкому льду, и вокруг его лап образовывались мелкие снежные вихри. Он прибавил скорость, и ей придется напрячь последние силы, чтобы не слишком отстать. Лили, как могла, отогнала усталость и двинулась вперед. Может, Мак прибавил ходу, потому что учуял след мальчика — физический или телепатический? При мысли об этом Лили перебросила увесистый рюкзак на спину и зашагала быстрее. Лед хрустел под ее сапогами, ветер задувал под края тяжелого капюшона. Чем дольше они будут искать

мальчика, тем больше вероятность, что он погибнет.

На середине озера лед затрещал у нее под ногами.

Лили замерла, застыв от ужаса. Мак, убежавший далеко вперед, тоже остановился, обернулся и уставился на нее.

Снова треск.

— Мак! — не крикнула, а едва прошептала Лили, боясь, что от крика лед окончательно разойдется под ногами. Боже, какая чушь. — Мак!

Проклятие! Она-то была уверена, что лед достаточно крепкий. Ей даже в голову не пришло, что озеро могло не замерзнуть целиком.

Надо двигаться. Двигаться. Может, так удастся проскочить опасное место. Осторожно, шаг за шагом Лили двинулась дальше.

Раздался оглушительный треск.

Лили закричала и рухнула в полынью. Ледяная вода сомкнулась над головой, сдавила горло и грудь. На долю секунды Лили оцепенела, а потом в ужасе начала барахтаться — ее охватила паника. В голове не осталось ни одной мысли — их унес нестерпимый холод.

Рюкзак тянет ее вниз.

Отчаянно извиваясь, Лили сбросила рюкзак с плеч и рванулась вверх. Ее голова появилась над водой, и она лихорадочно глотнула воздух, чувствуя, как холод сжигает легкие и все тело.

И снова ушла под воду. Это куртка — она слишком тяжелая.

Тихо. И так холодно, что даже страх покинул ее, сменившись оцепенением. Это было приятно, почти тепло. Тишина. Неподвижность.

Может, не стоит бороться? Расслабиться и…

Чьи-то руки ухватились за куртку Лили и дернули ее вверх — блаженный покой сменился воем ледяного ветра. Она судорожно хватала ртом воздух, колкий, точно пригоршни бритв. Сильные руки перетащили ее через край полыньи и поволокли дальше по льду озера. Перед глазами стояла ослепляющая белизна. Все тело, каждую его клеточку раздирала боль. Зубы стучали так сильно, что казалось, вот-вот разобьются.

Из белизны выплыло лицо — жесткое, грубо вылепленное, с блестящими и ледяными, как зимняя вода, глазами. Губы Мака шевельнулись, произнося ее имя, но Лили не услышала ни звука.

А потом все исчезло.

Лили рывком пришла в себя и резко села.

— Кейси!

Мак сидел у камина, вороша палкой угли. Он сидел спиной к Лили и, услышав ее голос, не обернулся. Из одежды на нем были лишь изрядно потертые джинсы, и когда он ворошил угли, было видно, как на спине перекатываются тугие мускулы. Даже ноги были босыми.

Мягкое теплое одеяло скользнуло по коже, и Лили вдруг сообразила, что раздета догола. Кровать, на которой она сидела, была сколочена из грубо обтесанных бревен. Стены тоже бревенчатые, и вся мебель, судя по виду, изготовлена вручную. Справа от Лили располагалась крохотная кухня — даже не кухня, а просто уголок для стряпни. Кроме того, в комнате имелись кушетка, кресло и два внушительных шкафа, битком набитых книгами. Еще был камин, у которого сидел Мак.

Больно!

Лили в подробностях вспомнила, как провалилась под лед. Как извивалась, пытаясь сбросить отяжелевшую одежду. Вспомнила жгучий холод и то, как едва не поддалась смертельным ласкам ледяной воды. Рассудок опытной медсестры тотчас перебрал в памяти возможные последствия — переохлаждение, обморожения. Ничего такого, разве что немного продрогла и все тело ноет.