Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
Мужик поморщился, оглядев тельняшку соседа и, погладив свою крохотную собачку.
– Вы пришли на шоу, – тягучим голосом манерного пидорка ответил он. – Мужлан. Хоть бы губы накрасил, в люди же вышел, что ты как быдло?
Военрук отнюдь не был Дином Винчестером, для которого слово «быдло» являлось комплиментом, и в любой другой ситуации просто бы сломал мужичку челюсть, однако шестое чувство подсказало Деймону не устраивать в этом странном месте мордобой.
– Что за шоу?
На сей раз к Деймону повернулась
– Мужчина, вы продрыхли всю первую часть шоу, сейчас рекламная пауза, – томно пояснила она. – Какого вы вообще пришли, смотрели бы дома.
– Говори, туды б твою, – прорычал Деймон. – Что за шоу?
– «Пусть говорят» с Цезарем Фликерманом.
– Какой к херам….
Но не успел задать свой вопрос. Прожекторы вспыхнули, сцену охватил искусственный туман, прямо как на концертах Пугачевой, а на всеобщее обозрение, умело позируя камерам, вышел мужчина с синими волосами, одетый в костюм, украшенный фольгой и поплавками.
– Шо за хрень? – пытаясь разглядеть происходящее на сцене, протянул Деймон и, вырвав из рук мужика с собакой театральный бинокль, присмотрелся.
Джаред Лето и Стас Михайлов, эти покорители женских и не только сердец, нервно курили в сторонке, глядя на то, как зал, при виде Цезаря Фликермана взорвался громом оваций.
Цезарь, кивнув, улыбнулся несколько вымученной улыбкой и, усевшись в одно из кресел на сцене, заскороговорил:
– Капитолий. Ток-шоу «Пусть говорят», в этой студии мы обсуждаем невыдуманные истории, о которых невозможно молчать…
Зал снова зааплодировал. Даже Деймон пару раз для приличия хлопнул в ладоши.
Цезарь Фликерман, плеснув себе водички в стакан, дрожащей рукой капнул туда валерьянки, улыбнулся публике и продолжил вещать:
– Девяносто Первые Голодные Игры. Праздник всея Панема, товарищи! Перед рекламной паузой мы познакомились с нашими трибутами, а сейчас после того как во время рекламы наша съемочная группа выпила литр успокоительного….то есть, набралась сил, я с…радостью…представляю вам, друзья мои, уже знакомую нам садистку… любимицу из загадочного Нулевого Дистрикта….Кровавую Дейенерис!!!
– ЧТОООО????? – раздалось из заднего ряда.
Вскочив на ноги, Деймон, вцепившись в сидение перед собой, до боли в глазах впился взглядом в сцену.
Осторожные аплодисменты. Цезарь отодвигает кресло подальше.
Из-за кулис вышла невысокая девчушка, чьи темные волосы были заплетены в две косички, одетая в нежно-розовое платьице. Девочка сжимала в левой руке…тесак. Присев на кресло рядом с трижды перекрестившимся Цезарем, Дейенерис, прищурившись, осмотрела гостей ток-шоу, как Сталин пленных фашистов.
Деймон, пригнувшись, аккуратно высунулся из-за спины толстой тетки в палантине из елочной гирлянды.
– Господи, спаси душу грешного раба твоего, – тихонько взмолился Фликерман, чье
– Врешь, – буркнула Дейенерис.
– Нет!
– Пидора ответ.
– Гы-гы-гы, – не удержался Деймон.
– Дейенерис, милая, зачем тебе тесак? – осторожно спросил ведущий.
– Это мой маленький талисман, – грубо ответила девчушка.
Ведущий улыбнулся и отодвинулся еще дальше.
– Напомним нашим зрителям историю бедной девочки из Нулевого Дистрикта, который специализируется на производстве самогона. Дейенерис Сальваторе впервые стала участницей Голодных Игр в двенадцать лет, когда вызвалась добровольцем, – произнес Цезарь Фликерман. – Сейчас ей семнадцать, и вот уже пять лет Дейенерис ежегодно выступает добровольцем и участвует в Играх, как бывалый ветеран Арены. Скажи, милая, ты вызываешься добровольцем потому что хочешь защитить девочек своего дистрикта от участи трибута?
– Нет, потому что я люблю убивать, – просто ответила Дейенерис.
«Убивашка» – мысленно взвыл Деймон. – «Моя Убивашка!».
– Девяностые Голодные Игры закончились на третьей минуте, после того, как Дейенерис покрошила в капусту всех трибутов у Рога Изобилия, – поведал Фликерман. – Признаюсь, Капитолий предпринял некоторые меры, дабы не пустить эту девочку на следующие Игры. Мы закрывали ее в сарае на момент Жатвы. Мы платили ей деньги, чтоб она отказывалась. Мы хотели отменить Голодные Игры! Но эта маленькая маньячка сказала…что ты сказала, зайка?
– Что если вы не пустите меня на Игры, я пущу вам кишки, – улыбнулась Убивашка.
– Почему тебе нравится убивать, Дейенерис?
– Дык, етить вашу коромыслом, это мое хобби.
Зал осторожно зааплодировал.
– Давайте посмотрим интервью группы поддержки нашей любимой девочки! – фыркнул Фликерман.
Деймон перевел взгляд с дочери на экран, на котором уже не транслировали «Машу и Медведя». На экране уже красовалась страшненькая дамочка в высоком оранжевом парике, одетая в ядрено-сиреневый костюмчик. Покусав напомаженные губы, дамочка, которую, судя по подписи внизу звали Эффи, заломила пальцы, украшенные длинными ногтями и, прокашлявшись, тоненько произнесла:
– Дейенерис, она…дикая. Неуравновешенная девчонка! Вы знаете, что она сделала с дизайнером, который предложил ей к платью чудные лаковые туфельки с бантиком?! Цинна…бедный Цинна…помним, любим…
– Спасибо, Эффи, – посинел от ужаса Фликерман, заметив, что Убивашка привстала. – Далее, пожалуйста!
Картинка сменилась и вот уже с экрана на публику смотрит забуханного вида мужик, похожий на дальнего родственника Аларика Зальцмана. Покрутив в руке граненый стакан мужик, гордо именуемый ментором, как подсказала Деймону соседка по ряду, поджал губы.