Сверххищник
Шрифт:
– Бомжей?
– Не совсем. Они пробираются через нашу страну, кормятся и гадят, не уважают наши законы и обычаи. В Москве их особенно много. Рано или поздно кое-кто из них узнаёт про это место. А мы их здесь дожидаемся.
– Вы что, убиваете мигрантов?
– Мы на них охотимся, - Вик взял карабин и дал его Максу, - Я же знаю тебя Макс, а ты знаешь нас. В нашей компании ты свой человек. Ты разделяешь наши взгляды.
– Одно дело - не любить мигрантов и совсем другое - стрелять в них как в диких зверей, - ответил Макс, борясь со странными чувствами, что рождались внутри: пластик и металл оружия приятно холодил ладони.
–
– Нет, я не могу, - Макс протянул оружие обратно.
– Тебе необязательно в кого-то стрелять прямо сегодня, - сказал Вик, принимая винтовку обратно, - Возможно, что сегодня дичь не появится. Просто побудешь вместе с нами, попривыкнешь.
– А труп? Что вы делаете с телом?
Вик показал на пол, поднял металлическую решётку. Под ней открылся глубокий колодец. Лестница из ржавых скоб уходила в темноту. Вик посветил экраном телефона и вместе с Максом посмотрел вниз.
– Жаль до дна недостаёт, - сказал Вик, - Там внизу коллектор. Поток воды пополам с илом такой мощи - слона смоет.
– Откуда вы знаете?
– Мы там бывали, - начал Вик, но Даниель его оборвал:
– Хватит разговоров! Что ты решил?
Даниель стоял с уже заряженным карабином, и у Макса пересохло в горле. Он ответил не сразу.
– Я думаю, ребята, что вы сошли с ума. Это же убийство! И вообще, мигрантами должно заниматься государство.
– Государству до лампочки наши проблемы. Оно слишком высоко от нас. Когда начнётся война в Москве, нужно быть готовым и знать, что делать. А если этих тварей отстреливать понемногу, держать в страхе, то войны может и не случиться.
Оба вооружённых человека смотрели на Макса. Он же не поднимал взгляда от колодца. Пауза затянулась.
– Похоже, мне всё-таки придётся искать новую работу, - наконец сказал он.
– Это была твоя идея, Вик, - лицо Даниеля дёрнулось от презрения, - пригласить его сюда.
– Я думал он готов.
– Теперь сам с ним разбирайся.
Вик печально глянул на Макса.
– С работой ты действительно пролетел. Сейчас уходи, а то испортишь нам всё дело. Если передумаешь, позвони мне в понедельник. Оке?
Макс, не прощаясь, пошёл к выходу. Прежде чем завернуть за угол, он обернулся. Вик и Даниель уже натянули балаклавы с прорезями для глаз. Метров за двадцать до выхода, он услышал шум шагов по железу. "Забирается на экскаватор", - и Макс живо представил себе жёлтый экскаватор, с выбитыми стёклами и вырванными внутренностями. С этой сторожевой вышки очень хорошо просматривался гараж. Особенно та часть, что возле пожарного хода. Поэтому в играх существовал негласный запрет на использование экскаватора. "Да они же убьют меня! Зачем оставлять живого свидетеля? Но у колодца им было не интересно, слишком просто. А зачем им балаклавы? Может они натыкали здесь видеокамер и включают во время охоты? Они же продвинутые парни, из отдела испытаний..."
Последние несколько метров, как назло, были свободны от хлама. Воображение, подкреплённое опытом в военных играх, живо нарисовало картину: Даниель занял позицию на вышке и просматривает сектор перед лестницей, а Вик тихо подбирается, чтобы спугнуть или убить. Макс начал отступать вглубь склепа. Оставалась надежда добраться до лифта и подняться в холл.
Прошла одна очень долгая минута. Макс медленно пятился между брошенными вещами. Сердце требовало бежать, а битое
У пустого стола для оружия Макс остановился. Игра в прятки не может продолжаться долго. Когда им надоест выслеживать, они могут найти его через видеокамеры. Надо спрятаться там, где его точно не будут искать, и Макс, проклиная всё на свете, полез по ржавым скобам в темноту колодца. Вик показывал, что свет не достаёт до дна, значит надо спуститься как можно глубже.
Скважина всё тянулась и тянулась, внезапно ноги потеряли опору. Макс пошарил носком ботинка - ступени закончились. Сверху простучали шаги. Фигуры на краткий миг загородили свет, но заглядывать в колодец они не собирались.
– Помогите!
– женский крик раздался со дна колодца, там, где шумел поток. И опять, - Эй, вытащите меня отсюда!
Фигуры вернулись, по колодцу зашарил свет от телефона. Макс спустился до последней ступени, повис на одной руке, лицом и телом припал к кирпичной кладке. Меняя руки, он может провисеть долго.
– Помогите!
– опять закричала женщина, и её голос оборвался.
– Чёрт! Ничего не видно, - это Вик сверху ругался. Он говорил шёпотом, но колодец усиливал звуки и Макс всё отлично слышал.
– Здесь слишком светло, поэтому ничего не видно, - раздался голос Даниеля, - Похоже, кричали с "минус второго".
– Что будем делать?
– Спустимся на лифте.
– Мы не можем использовать подземный лифт без директора.
– У нас нет другого выбора. Что это за женщина? Как она туда попала? Нам не нужны свидетели. Спустимся и разберёмся на месте.
– Хорошо.
Ещё несколько секунд их тела загораживали свет, потом исчезли. "Самое время отсюда выбираться", - подумал Макс, но когда стал подтягиваться, ступенька под его рукой подломилась. Он успел задержать падение, упираясь ногами и спиной в стенки колодца. Но камень отсырел, покрылся плёнкой воды, и Макс продолжал сползать вниз все быстрее и быстрее.
Бетонный колодец сменился кирпичной кладкой. Один из кирпичей рассыпался от старости, и нога Макса случайно воткнулась в выемку. Падение остановилось. Радуясь своему везенью, он осторожно достал телефон и осветил пространство вокруг. Всего в метре под ним из боковой шахты вырывался мощный поток и с шумом уходил вниз. Напротив исторгающей трубы имелась ещё одна шахта, пустая, размерами метр на метр.
Собрав остатки сил, Макс спустился ниже и ногами вперёд влез в эту горизонтальную шахту. За время падения сумка перевернулась на живот, одежда задралась и порвалась. Макс отдышался и только теперь почувствовал, как саднит ободранная кожа на спине. Всё также ногами вперёд он пополз и через пару шагов вылез в конец коридора. Коридор шёл под прямым углом к шахте, был плохо освещён, но зато здесь можно было выпрямиться. Другой конец помещения уходил в темноту. Не успел Макс поздравить себя с успехом, как с того конца раздалась автоматная очередь.