Сверхновая американская фантастика, 1995 № 01

Бейли Дэйл

Мы стояли вокруг его кровати и не чувствовали себя мстителями, наоборот — нас охватило чувство ужаса и жалости. С таким чувством смотрят не на человека, а на его изуродованный труп.

Слова были ни к чему. При помощи ПК-энергии мы удерживали его в кровати, а Флейшман в это время быстро анализировал содержимое его мозга. Трудно сказать, возможно ли восстановить в нем прежнего Рибо — все теперь зависело только от его собственных сил и мужества. А для этого ему придется сконцентрировать в себе огромную силу воли, гораздо большую, чем перед битвой с паразитами, в которой он потерпел поражение.

Времени на размышления не оставалось.

Мы внушили ему, что нас стоит опасаться не меньше паразитов. Один за другим мы входили в сферы его сознания, которые контролируют механические рефлексы, чтобы изучить их комбинации (нетелепатам это объяснить трудно: дело в том, что контакт с окружающими основан на знании определенных комбинаций, которые выражаются в длине мыслительной волны. Зная ее, эту величину, можно контролировать мысли на расстоянии). Флейшман обращался с Рибо очень мягко, говорил, что мы по-прежнему друзья и знаем, что ему «промыли мозги» без его ведома. Ему лишь надо довериться нам, и мы освободим его от паразитов.

Потом мы ушли. Портье и сестры проводили нас до выхода. Мы поблагодарили их и вручили по доллару (в те годы доллары были всемирной валютой). Через час мы уже были на пути в Диярбакыр.

Мысленный контакт с Рибо позволял нам контролировать ситуацию после отъезда. Ни сестра, ни портье не могли взять в толк, как мы заставили их проводить нас в палату Рибо, им не верилось, что это произошло помимо их воли, поэтому никто не кричал нам вслед: «Держи! Хватай!» Когда сестра вернулась к Рибо, тот проснулся и выглядел как обычно, так что она решила ничего не говорить.

Когда мы приземлились в Диярбакыре, Райх заметил:

— Семь утра. Осталось два часа до его пресс-конференции. Будем надеяться, им не удастся его…

Но тут его прервал крик Флейшмана, который оставался на связи с Рибо:

— Они все узнали! Теперь на него давят в полную силу…

— Что мы можем сделать? — спросил я и попытался возобновить контакт с Рибо, но результата не было. Все равно, что жать на кнопки радиоприемника, который отключен от сети. Я спросил у Флейшмана:

— А ты еще слышишь его?

Он покачал головой. Все попробовали подключиться к Рибо, но тщетно.

Через час мы поняли, почему так вышло. В теленовостях объявили о самоубийстве Рибо — он выпрыгнул из окна своей палаты.

Что бы это значило: его поражение или нет? Никто не мог ответить. Самоубийство Рибо не позволило сказать ему правду на пресс-конференции, а с другой стороны — теперь не состоится его «признание». К тому же, он больше не сможет вредить нам. Хотя, если обнаружится, что мы навещали его в больнице, то нас вполне смогут обвинить в убийстве…

Впрочем, никто так и не докопался до этого. Медсестра наверняка приняла нас за назойливых журналистов. Она видела после нашего ухода, что с Рибо все в порядке, поэтому о нашем визите ничего никому не сказала.

В 11 утра Райх и я созвали журналистов в большой зал, специально для этого арендованный. Флейшман, Райх и оба Грау стояли у дверей и внимательно изучали входящих. Как оказалось, не зря. Среди последних журналистов вошел грузный лысый человек, некто Килбрайд из «Вашингтон Икзэминер». Райх кивнул парням из охраны, те подошли к Килбрайду и спросили, не будет ли он возражать против обыска. Тот сразу же принялся яростно шуметь, протестовать, заявив, что это оскорбление. И тут он вдруг вырвался и бросился ко мне — рука его была во внутреннем кармане

пиджака. Я напряг все свои ментальные силы и резко остановил его. Трое подоспевших охранников оттащили журналиста в сторону. У него обнаружили автоматический пистолет «вальтер» с шестью патронами в магазине и одним — в стволе. Килбрайд кричал, что он всегда носит оружие для самозащиты, однако все прекрасно видели, как он пытался застрелить меня. (Позже мы прозондировали его мозг и обнаружили: за день до этого паразиты овладели рассудком Килбрайда, когда тот был в стельку пьян — алкоголиком он был известным.)

Неожиданная диверсия подстегнула и без того напряженную атмосферу ожидания. Собралось около пятисот журналистов — даже все не поместились в зале. Пришлось остальным остаться на улице и следить за событиями по телетрансляции. Я встал на помост в окружении Рейха, Флейшмана и братьев Грау — их целью было просматривать зал на тот случай, если появится еще один убийца — и громко начал читать наше заявление:

«Сегодня мы хотим предупредить все человечество о страшной угрозе, нависшей над ним. В настоящий момент за нашей планетой следит бесчисленное количество пришельцев, цель которых — уничтожить человеческую расу или поработить ее.

Несколько месяцев назад, когда мы проводили первые археологические раскопки на Черной Горе в районе Каратепа, я и профессор Райх узнали о существовании враждебных сил. Мы поняли, что эти силы активно сопротивлялись нашим попыткам открыть тайну кургана. Тогда мы полагали, что имеем дело с психическим полем, которое создали жители тех мест для защиты своих захоронений. И я и Райх вполне допускаем такую гипотезу, кстати она объясняет и трудности, возникшие при первых раскопках гробницы Тутанхамона. Мы были готовы на риск нарушить заклятие древних, если оно исходило от них, и продолжали исследования.

Однако, за последние недели мы убедились в том, что столкнулись с куда более опасной вещью, чем проклятие. Теперь мы убеждены, что пробудили ото сна неведомые силы, некогда преобладавшие на Земле и которым суждено снова воцариться на ней. Эти силы опасней всех когда либо существовавших врагов человечества, потому что они невидимы и способны поражать непосредственно наш мозг. Они могут разрушить здравомыслие любого индивидума, на которого нападают, могут склонить к самоубийству. Они также в состоянии подчинить себе определенных людей и использовать их в своих целях.

И все же мы уверены, что у человечества нет причины для паники. По сравнению с нами, их гораздо меньше, а главное — мы теперь знаем о них. Возможно, предстоит нелегкая битва, но я уверен в нашей победе.

Я не стану оглашать, насколько далеко мы продвинулись в изучении этих паразитов мозга…»

Я говорил еще более получаса, вкратце описал большинство событий, которые зафиксировал в этих записках, рассказал о том, как были уничтожены наши коллеги и о том, как нас предал Рибо. Затем я объяснил, каким образом человек, узнавший о существовании паразитов, может избавиться от них. Главное, подчеркнул я для собравшихся, эти силы пока не проявляли активности, их действия были слепы и инстинктивны. А еще очень важно — не поднимать панику. Многие люди ничего не в силах поделать с паразитами, поэтому лучше крепить их уверенность в грядущей победе. Последние пятнадцать минут своей речи я уделил самому оптимистическому пункту: теперь, когда человечество предупреждено, полный разгром паразитов — лишь дело времени.