Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09

Каннингем Патриция Элизабет

— А вечером…

— Вечером мы разлетается по домам и ложимся спать. У каждого есть отдельный дом. Никто не может тебя выгнать на улицу.

Энни спала. Он посмотрел на нее с растущим раздражением.

Потом однажды вечером Энни вдруг захотелось в кино.

— Кино? Ради бога! Ты же знаешь, что проспишь весь фильм!

— Пожалуйста, Зив.

Он слишком мягкосердечный, вот в чем дело. Энни, конечно, заснула, прямо посреди автомобильной погони. Он долго тряс ее — им предстояла долгая прогулка до дому.

Завтра среда. У нее свободный день, а ему рано вставать.

По дороге Энни, зевая, выдала следующее:

— Рейчел говорит, у меня будет ребенок.

— Черт! — Он остановился под фонарем и посмотрел ей в лицо. — Ты шутишь, да? Ты меня дурачишь?

— Нет, это правда, правда! Ты рад, Зив?

— Ты просто должна от него избавиться, вот и все.

— Избавиться? Нет!

— Слушай, я не хочу ребенка!

Но она упрямилась.

— Ну и что. Я хочу!

Зив больше не пытался сдерживаться:

— Глупая кукла! Куда мы его денем, в любом случае?

— Дети маленькие! Места хватит!

— Как можешь ты, умственно отсталая, ухаживать за ребенком?

Энни уже плакала. Сама — большой ребенок.

— Ты можешь помочь, Зив. Будешь рассказывать ему свои истории. Будет хорошо, Зив!

Он закрыл глаза. Позже он гордился, что не ударил ее.

— Уходи, — сказал он тихо.

— Уходи? Куда, Зив?

— Все-равно куда.

Она не двигалась. Зив постоял минуту и пошел — она за ним. Он был вынужден, в конце концов, пуститься бежать и скрылся в темный переулок, чтоб оторваться от нее.

Ей будет полезно провести ночку на улице. Пусть узнает что это такое, через некоторое время Энни перестала его искать, и он пошел домой. Растянувшись на кровати, он чувствовал, как заполняет собою квартиру. Его мысли затерялись в синих деревьях и цветах, звенящих от дуновения ветра, и он заснул.

Энни смотрела на часы под каждым фонарем. Они показывали девять два-ноль, потом-девять три-ноль. Показывали девять с чем-то очень долго.

Она нашла гамбургерную и зашла туда — в туалет.

— Здесь работает Зив? — спросила она.

Но никто не знал Зива. Она сидела там, пока на нее не стали оглядываться. Тогда Энни вышла и опять начала искать. «Если у меня будет ребенок, я буду матерью», — повторяла она себе. «Матери ничего не боятся». Часы показывали два-пять-два, когда она свернулась калачиком в глубокой нише у церковной двери и заснула. Часы показывали шесть-три-четыре, когда ее там нашел полицейский и привез домой. Рейчел уложила ее в свою желтую кровать.

Когда он проснулась, был день. Она услышала голос Рейчел.

— Это ее жизнь, — говорила она. — Но ей так трудно приходится.

Энни услышала гулкий рокот. Она поднялась с постели и вошла в гостиную посмотреть, что это.

На диване сидел мистер Демал.

— Тебе лучше? —

спросила Рейчел. — Я принесу чай.

Она поднялась и вышла на кухню. Энни осталась наедине с мистером Демалом. Ей хотелось сказать: «Вернись, Рейчел, не хочу я чаю», но она промолчала.

Мистер Демал подвинулся:

— Садись, Энни.

Энни села на низкий стул с синими и белыми полосками.

— Я слышал, твой инопланетянин оставил тебя ночью на улице, — сказал он. — Это не очень мило с его стороны, как ты думаешь?

Энни задумалась. Нет, решила она, не очень. И удивилась этой мысли, потому что Зив был хорошим. Но он сделал плохой поступок.

— Думаешь, надо было ему это делать, девочка?

Она покачала головой:

— Мне это не понравилось.

Рейчел вошла с подносом. На нем стояли чашки с чаем, сухарики, сахар, молоко, и половинка лимона. Мистер Демал добавил молока себе в чай; Рейчел выдавила лимон над своей чашкой. Осторожно Энни положила сахар себе и взяла сухарик.

— А, что если выгнать Зива? — сказала Рейчел.

Энни поперхнулась и закашлялась. Рейчел пришлось постучать ее по спине. Энни было неудобно перед мистером Демалом.

— Мы пока не дошли до этой мысли, — сказал мистер Демал. — Наберись терпения, Рейчел.

— Нет у меня терпения, — сказала она, — и никогда не было.

Поставив пустую чашку на кофейный столик, она повернулась к Энни:

— Энни, послушай, в твоей квартире — Зив, а в тебе — ребенок. Начни с ребенка. Ты знаешь, что это долго, а в конце очень больно? Может быть тебе не стоит иметь ребенка, Энни.

— Я хочу ребенка, — Энни в этом была уверена.

— Ты, может быть, больше не сможешь быть Растительницей, Энни. Тебе наверняка придется остаться тогда дома и ухаживать за ребенком.

— Мне нравится быть Растительницей, сказала Энни медленно, — но я хочу ребенка.

— Больше, чем быть Растительницей?

Это был трудный вопрос. Ребенка можно будет держать на руках. Быть Растительницей — другое: нельзя взять в руки и решить, лучше ли это ребенка. Потом Энни вспомнила: она будет матерью! Мать лучше чем Растительница!

— Я хочу быть матерью! — твердо сказала она. — Мне не было страшно ночью.

— Нет, но…

— Матери ничего не страшно. Я буду матерью.

И вдруг мистер Демал гулко рассмеялся — Энни даже подпрыгнула.

— Один-ноль в пользу Энни! — сказал он. — Ребенок остается.

Рейчел поджала губы:

— Значит, будем сидеть по очереди, она опять повернулась к Энни. — Теперь о Зиве.

Мистер Демал перебил:

— Энни, смотри, ты не должна делать ничего, что не хочешь.

— Но ты не хочешь ведь, чтобы Зив жил с тобой, правда Энни? — сказала Рейчел. — Он плохо себя вел, не так ли? И это твоя квартира, в конце концов. Ты платишь за нее, помни.