Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09

Каннингем Патриция Элизабет

Погружая замороженные картофельные чипсы в кипящий жир, он с удовольствием думал о том, что сегодня его ожидает ночлег под крышей. Энни, конечно, не была гением, но, с другой стороны, гений и не позволил бы незнакомому пришельцу спать на своем диване. Выглядела она тоже ничего. Если он собирался пожить у нее некоторое время, то… как любила повторять его бабушка, грех добру пропадать.

На следующий день Зив окончательно обосновался, получил личное одеяло, подушку и ключ от квартиры.

Энни

нравилось жить с ним. На самом деле, нравилось. Но он все запутал. Энни всегда стирала по средам. Привыкла ходить в прачечную с одним хорошим человеком который помогал ей заряжать машину. А Зив взял некоторые ее вещи в субботу и пошел в какое-то другое место. И теперь она не знала доскольки считать, пересчитывая свои трусы. Еще он оставил одеяло и подушку на диване и пользовался ее любимой кофейной чашкой. К тому же он перенес в ванную розовый коврик, который всегда лежал у кровати.

Но Зив рассказывал ей о своей родной планете, где все жили в домах-пещерах и ездили на ракетах вместо автобусов и машин. Ей нравились его истории.

Он не хотел, чтобы она кому-нибудь рассказывала о нем, и это ей не нравилось. Ни о чем другом она и думать не могла, и ее спрашивали: «Энни, что ты сегодня такая молчаливая?»

Мистер Демал тоже посматривал на нее странно. Он, наверное, думал, что она пустила незнакомца в свой дом. «Зив не незнакомец», хотелось сказать ему, «Он инопланетянин!» — но Энни боялась. Голос мистера Демала так угрожающе гремел.

Вот Рейчел Квиллон совсем другая. Она была управляющей дома и жила внизу в квартире 1Д. У нее — седые волосы, собранные в пучок на затылке, хорошая улыбка и пушистые тапочки. Энни всегда говорила «Привет!», встречая ее в холле за мытьем лестницы, или с пылесосом.

Иногда Рейчел приглашала ее к себе на чашку чая. Энни не очень любила чай, но любила поговорить с Рейчел.

— Я вижу, у тебя друг живет, Энни.

— Да! — Энни не приходило это в голову, но Зив и вправду был ей другом, разве нет? — Его зовут Зив.

— Интересное имя. Он что, словак?

Энни отрицательно покачала головой:

— Он просто Зив.

Положив сахар в чай, она потянулась за сухариком.

— Зив здешний?

— О, нет.

— Откуда он, Энни?

Энни уставилась в стол.

— Он просил не говорить.

— Ах, значит так, — Рейчел отпила чаю, — Энни —…

— Она остановилась и молчала некоторое время. Потом, положив ладони на стол, склонилась к девушке.

— Энни, ты не обязана делать того, что Зив тебе говорит. Важно, чего ты сама хочешь.

Энни подумала чуть-чуть.

— Я могу делать то, чего я хочу.

— Вот именно, — Рейчел выпрямилась.

— Что ты знаешь о детях? — спросила Энни.

Подхватившись,

Рейчел повернулась к кухонной стойке и долила горячей воды к пакетику чая.

— Я знаю основы, — сказала она, — один конец орет, и из обоих течет. Опершись на стойку она посмотрела на Энни. — Что ты хочешь знать о детях?

— В группе нас многому учили. Учили что надо делать, и чего не надо.

— Да…

— Но нам нравятся некоторые вещи, которые делать не надо.

— Не удивительно.

— Нас учили, как делать детей. Но говорили, что этого делать не надо.

— Я склонна согласиться. Скажи, они вам помогали в этом абсолютно похвальном намерении?

— Что?

— Они показали вам, как не делать детей? Тебе давали таблетки или другое, чтобы положить внутрь? Вообще что-нибудь?

Энни нетерпеливо помотала головой. Она ничего такого не помнит.

— Это сработает? — спросила она.

— Таблетки?

— Нет, я имею в виду — ребенок получится? Если делать, как говорили?

Рейчел тяжело опустилась на стул.

— Да, — сказала она, — я уверена, что сработает.

— Спасибо, Рейчел!

Этой ночью Зив перенес телевизор в спальню. Он сказал, что инопланетяне любят смотреть телевизор в кровати. Так они сидели на кровати и смотрели вместе.

Зив положил руку ей на плечо. Энни это понравилось, и она подвинулась к нему. Потом он положил руку ей на сиську. Наставницы в группе называли это грудью, но все остальные — сиськами.

Его прикосновения были приятны. Она прижалась к этой руке. Ей было приятно, что на ней розовая ночнушка. Это было симпатично, и ей нравилось как ткань скользила под рукой Зива.

Джимми из их группы тоже любил это делать когда-то. Энни было интересно, понравятся ли Зиву другие вещи, которые нравились Джимми. Она положила руку ему на колено, чтобы проверить.

— Эй!

Энни отдернула руку.

— Извини.

— Нет-нет, — сказал он. — Ничего, малышка. Все это замечательно. Ты просто удивила меня.

— Тебе нравится?

— Да. Да, нравится, все хорошо.

— Джимми тоже нравилось.

— Готов поспорить, что нравилось.

Инопланетянин был сложен как Джимми, но больше знал, что делать. Некоторые вещи Энни понравились. Она забыла про телевизор. Позже Зив заснул. Он занимал много места в кровати, и Энни перебралась на диван. Лежа в темноте, она думала о тепленьких, улыбчивых младенцах.

На следующий вечер, вернувшись с работы, Энни не могла найти ключей. Позвонила — никто не отвечал. Долго стучала в стеклянную дверь, и, наконец, увидела, что кто-то спускается по лестнице. Это был мистер Демал. Он смотрел строго.