Сверхновая американская фантастика, 1996 № 10-11
Шрифт:
1) Герой влюбляется в прекрасную дочь хозяина дома, где его радушно приняли. Действие может происходить на любой планете любой звездной системы, причем мужское население может быть сколь угодно уродливым, но женщины всегда очаровательны. — Наиболее часто встречающийся вариант.
2) Любовный треугольник и все проблемы, вытекающие из этого.
3) Любовь воодушевляет героя на подвиги.
4) Любовь обеспечивает мотивы действий, необходимых для развития сюжета.
Но то развитие, которое дает Кларк теме любви в романе «Город и звезды», не укладывается в рамки ни одного из вариантов, перечисленных Бейли. У Кларка она смыкается с темой бессмертия, Кларк предлагает читателю посмотреть на жизнь Диаспара еще под одним углом зрения, наиболее близким его сердцу, и определить внутреннюю ценность бессмертия. В одной из научно-популярных книг он так говорит о бессмертии: «… простое увеличение продолжительности жизни, и даже увеличение отдачи организма не важны сами по себе… Что действительно важно — это богатство и разнообразие жизненного опыта и то, как это богатство
59
Arthur C. Clarke. The Challenge of Space: Previews of Tomorrow’s World. — p. 127.
Искусственное воспроизведение жизни, синтезирование людей на основе записанной в блоках памяти Центрального Компьютера информации лишило любовь ее внутренней цели, завершенности. Больше не рождаются в городе дети, а вместе с детьми исчезла и нежность. Истинная любовь умерла, осталась только сексуальная жизнь. Правда, существуют еще более или менее продолжительные привязанности, так, например, Алистра долго ищет исчезнувшего Элвина. Но, вернувшись из Лиса, он не обращает на нее особенного внимания, он слишком увлечен открывшимися ему новыми горизонтами, и она успокаивается, не пытается ни вернуть его, ни понять новые мысли и чувства, наполняющие его душу. Воплощение сил молодого мира, Элвин пробудил в Алистре более глубокое чувство, чем поверхностные увлечения, обычные в среде их сверстников, но даже оно не оказалось прочным.
И все же люди любят по-настоящему в том мире будущего, который рисует Кларк. По дороге в Шалмиран (древнюю крепость) Хилвар и Элвин остановились в селении, где жила любимая Хилвара Ниара. Любовь, основанная на небывалой для прошлого степени взаимопонимания, доверия и самоотверженности, жила в телепатическом обществе Лиса.
В Лисе много детей, без них даже улицы многолюдного Диаспара кажутся Хилвару пустыми. Дети придают жизни в Лисе цель, потому что на каждом из его обитателей лежит ответственность за сохранение и развитие своей цивилизации. Ребенок богат своими потенциальными возможностями, но его еще надо превратить в человека; только нежность и забота людей и общение с ними могут это сделать, тогда цепь жизни не прервется. Надо отметить, что в произведениях Кларка дети символизируют изменчивость и развитие неизвестных или не до конца раскрытых возможностей («Конец детства» — «Childhood’s End», «2001 год. Космическая Одиссея» «2001: A Space Odissey», «Империя Земля» — «Imperial Earth. A Fantasy of Love and Discord»).
Герберт Уэллс говорил о своем подходе к изображению человека: «Если человек должен быть дан полностью, он должен быть дан сначала в его отношении ко Вселенной, затем — к истории и только после этого — к другим людям и всему человечеству» [60] . Именно так подходит Кларк к стоящей перед ним задаче в «Городе и Звёздах». Грандиозность масштабов и событий, которыми он оперирует в этом романе, поистине необычайна. Между посещениями отдельными людьми некоторых мест проходят миллионы (!!) лет; путешествие к центру Галактики совершается за два часа; срываются с места и улетают в совершенно невообразимые дали, оставив о себе только легенды, целые цивилизации; из Семи Звёзд создается самое величественное произведение искусства во все времена — кольцо, в котором сами звёзды сияют гигантскими самоцветами. Но когда читаешь роман, оказывается, что эти поражающие воображение «детали» соразмерны масштабности проблем, затрагиваемых в нем.
60
Г. Уэллс. Мир Вильяма Клиссольда. — М-Л.: Гос. изд., 1928. стр. 140.
В романах «Город и Звёзды» и, особенно, «Против наступления ночи» чувствуется влияние космических эпопей Олафа Стейплдона. Огромные расстояния в пространстве и времени были освоены сначала вдумчивыми, настоящими писателями, и только потом отданы на «откуп» ремесленникам, мастерящим космические оперы, но это не значит, что теперь они заказаны всем, кто претендует на большее, чем развлечение. Творчество Кларка может служить доказательством того, что масштабность повествования не вредит художественным достоинствам произведения, если глубина содержания выдержана в тех же масштабах. Кларк рассматривает продвижение человека в космос как объективный процесс, который бессмысленно пытаться остановить или задержать, если он уже начался.
Для того, чтобы подчеркнуть идею могущества человека, Кларк ввел символический образ Великих. Как раз в то время, когда Диаспар решил отрезать себя от всего остального мира, там появился Учитель, прилетевший на одном из последних кораблей. Его учение состояло в том, что когда-нибудь Великие вернутся, и все изменится к лучшему. Великие — это люди славных былых времен; дерзновенность их дел принесла им равенство и уважение цивилизаций, культура которых была много старше. Но это не обязательно должны быть те самые люди, когда-то покинувшие Галактику. Великим может стать и житель Диаспара с пытливым умом и смелым сердцем, который не побоится вернуть человечеству Земли его былую славу. В романе «Против наступления ночи» Учитель — философ, и выдающийся (AFN. р. 211), но многочисленные последователи извратили его учение и превратили его в религиозный культ — это было характерно
Можно выделить три линии, по которым намечаются эти различия. Во-первых, надо отметить усиление заданности, «запрограммированности» некоторых героев. Это относится прежде всего к образу Элвина и Кедрона и было вызвано тем, что в новой трактовке они стали частью системы жизнеобеспечения Диаспара, своего рода «предохранительными устройствами», как называет их Кларк. Элвин постоянно пытается понять, кто он такой, разобраться в причинах непреодолимости желания познать мир. Джезерак призывает Элвина задуматься над истинной ценностью добытого им знания: «Я испытываю искушение сказать, что всякое знание ценно, а ты, без сомнения, значительно увеличил наши знания. Но ты также увеличил и число наших опасностей, а что в конце концов перевесит? Как часто ты задумывался над этим?» (CS, p. 191).
Постепенно Элвин становится менее эгоистичным, начинает замечать вокруг себя других людей и думать об их интересах тоже. На одной из планет Семи Звёзд он увидел последствия катастрофы, происшедшей из-за того, что во имя знания пренебрегли предупреждениями об опасности (эпизод на «упакованной» планете). А взять с собой на Землю встреченное среди звезд существо Ванамонде Элвин согласился лишь тогда, когда Хилвар его уверил, что это существо настроено дружелюбно и опасности для населения Земли не представляет. В странствиях сложился характер Элвина; на Землю он возвращается, уже твердо зная, что будет делать дальше. Он совершил подвиг, вернув Земле звезды, но жизнь ведь не кончилась, и он найдет себе дело в этом измененном мире, а не уйдет из жизни, как Кедрон, который не смог перенести стремительности надвигающихся событий. Кларк говорит об Элвине: «Он исполнил предначертанное ему судьбой; теперь, возможно, он сможет начать жить» (CS, р. 304).
Во-вторых, в «Городе и Звёздах» грандиозность происходящего еще увеличивается за счет сгущения таинственности. Происходит это вполне естественно, потому что знание утеряно, приходится выяснять по кусочкам подлинную историю. Никто из людей этой истории не знает. Поэтому появляются удивительные существа, такие как Полип и Ванамонде, от которых люди узнаю огромную массу фактов. Отрицаются наиболее очевидные ходы, снижающие пафос повествования (в первом романе Серанис сообщает Pop дену о своем решении оставить Элвина в Лисе… по визифону; хорошо, но буднично — столько трудов было положено, чтобы достичь Лиса, а оказывается, что было достаточно нажать кнопку и спросить, как туда проехать.), почти исчезают реплики «всезнающего» автора — там, где это усиливает ощущение таинственности (но не оставляет читателя в полном недоумении о сути происходящего). Для развития действия неважно, куда улетели Великие, поэтому Кларк в «Городе и Звёздах» ничего не говорит о сигнале другой цивилизации, принятом ими, как это было в первом романе. Но причудливое создание воображения — «чистый разум» Ванамонде, как бы олицетворяющее собой Непредвиденное, с которым человеку предстоит встретиться в космосе — осталось и в переработанной версии, потому что способствовало созданию атмосферы та инственности.
И, наконец, третья черта — более тщательная обусловленность действий героев. На первый взгляд, это противоречит той тенденции, о которой говорилось только что. Но на самом деле противоречия нет, потому что одно дело — дать читателю почувствовать грандиозность мироздания, и совсем другое — создать художественную иллюзию достоверности происходящего. Поэтому Кларк вводит в «Город и Звёзды» описание событий на планете Семи Звёзд, чтобы Элвин стал осторожным не вдруг, а сначала узнал, что такое опасность. Логика развития образа Джезерака входила в противоречие с его слишком быстрой адаптацией в Лисе («Против наступления ночи») — его боязнь покинуть Диаспар была ничуть не слабее, чем у остальных жителей Вечного Города. В «Городе и Звёздах» Кларк находит более убедительный и оправданный путь преобразования психики жителей Диаспара. Как уже было сказано, он подробно описывает их образ жизни, пишет он и о развлечениях горожан. Одним из самых популярных развлечений было участие в сагах. Сага — это путешествие в иллюзорном мире, особым образом сконструированном и внушенном гипнотическим методом его участникам. Действие саг обычно происходило в замкнутом пространстве (недра горы, узкое ущелье и т. п.), и Элвин впервые осознал свое отличие от сверстников, когда не смог «проигрывать» саги вместе с ними до конца — ему всегда хотелось вырваться за границы предлагаемого сагой мира. Но одно из правил запрещаю участникам саги пытаться нарушить целостность ее замысла — иллюзия тут же исчезала. Поэтому ученые Лиса решили искать причину своеобразной клаустрофобии жителей Диаспара в сюжетах многочисленных саг. В результате они составили свою сагу, которая призывала выйти наружу и придавала уверенность тем, кто на это осмелится.