Сверхновая. F&SF, 2007 № 39-40 (выборочно)
Шрифт:
— Они же собаки, — проговорила она. — Всего лишь собаки Они не задумываются над происходящим, как вы или я. И они полагали, что это я направила их к крыльцу миссис О’Шейн. Не, теперь они стали умнее. И больше ошибки не допустят. Разве это не ясно?
Я не ответила. Что я могла сказать? Отчего же, Элизабет, сейчас мне всё ясно. Я чувствую себя великолепно. Но мне-то было по-прежнему не по себе. Все это было весьма далеко от нормы.
— Хелен, — сказала Элизабет, немного помолчав, — простите меня. Я бы остановилась, если 6 могла. Но все зашло слишком далеко. Теперь придётся довести это до конца.
Она встала и вышла из комнаты. Было слышно, как
Вечером я обошла всех соседей, — кроме Петерсона, разумеется, — чтобы пригласить их на чашку кофе. Мне пришло в голову, что вместе мы, возможно, будем чувствовать себя в большей безопасности. Элизабет я пригласила тоже, но не надеялась, что он, придет.
— Сегодня появились доберманы. Я видела их по дороге, — сообщила миссис О’Шейн, снимая в прихожей шарф и синее пальто
Только я проводила ее в гостиную, у дверей снова позвонили. Пока я спускалась в холл, раздалось еще два нетерпеливых звонка. На пороге стояли Хороси, которые пришли последними. Они поднялись в дом. Внезапно Келли схватила меня за руку и указала на улицу.
— Смотрите! — воскликнула она.
— Доберманы? — я стала вглядываться в сгущающуюся тьму. — Миссис О’Шейн уже сказала мне о них.
— Да нет же, присмотритесь внимательнее. Там что-то еще.
Краем глаза я заметила, как мистер Хороси кивнул. Миссис Хороси прижалась к нему.
— Смотрите, — повторила Келли, — вон там, в тени, видите?
Я снова выглянула, пожалев о том, что не проверила вовремя зрение у врача. И тут я, наконец, увидела. Хотя это было непонятно что. Тень, тьма, которая двигалась. Независимо от ветра и света уличных фонарей, она текла вниз по улице. Я втащила Келли внутрь и захлопнула дверь.
Никто на самом деле и не думал о кофе, но я все же приготовила. Развела в камине огонь — эта ночь выдалась действительно холодной — и не стала включать свет, а зажгла несколько свечей, — мне показалось, что они будут уместнее, и мы собрались у очага. Но постепенно все переместились к окнам: часть — к полукруглому окну в гостиной, часть, пройдя через холл, устроилась у такого же в столовой. Келли подставила стул к маленькому угловому окну, которое выходило прямо на дом Петерсона.
Все болонки были во дворе, расположившись, как обычно, в два полукруга. Такие крохотные, они сидели напряженно и прямо, повернувшись к крыльцу, как будто, стоя на носу корабля, с веселым и бесстрашным видом плыли в открытое море. За ними стояли в три ряда, как римские легионеры, большие черные доберманы с рыжеватыми подпалинами. В середине первого ряда сидела более крупная собака, которая так походила на Сибоя, что у меня даже перехватило дыхание. У крыльца миссис О’Шейн и вдоль запущенной изгороди Петерсона притаились те самые тени.
Неожиданно из дома вышел Петерсон Даже с такого расстояния я разглядела, что его лицо украшает широкая наглая ухмылка, — видимо, от сознания того, что он крутнул штурвал чуть сильнее, чем Элизабет, и исход предрешен.
Тени двинулись вперед, будто их что-то подтолкнуло, но что — я не могла понять. За минуту они переместились от изгороди до середины двора. Собаки в рядах забеспокоились. Доберманы повернулись к сгусткам теней. Болонки придвинулись ближе к ступенькам крыльца; они не спускали глаз с Петерсона, и он, как мне показалось, отступил на шаг к двери. И тут я заметила, что не дышу от напряжения. Что, собственно, могли сделать эти мерзкие создания собаке, которая была уже мертва?
И тут одна из теней коснулась передней лапы одного из доберманов. Собака взвыла.
Дальнейшие события я помню, как в тумане. Мы обсуждали их с семьей Хороси, миссис О’Шейн и Дональдами весь последующий день, но так и не смогли восстановить в точности то, что произошло.
Вот что я увидела.
Исчезновение одной тени заставило других застыть на несколько томительно долгих секунд. Усмешка сползла с лица Петерсона. Болонки наблюдали за доберманами, которые, не отрываясь, следили за тенями. Кроме одного, того большого пса, что был так похож на Сибоя, — он вдруг развернулся и внимательно посмотрел на дорогу. Взглянула и я.
Со своего крыльца быстро спустилась Элизабет и побежала по улице к дому Петерсона. Мы увидели, что она остановилась на обочине и что-то громко ему прокричала Он что-то крикнул в ответ и захохотал, указывая на тени, которые стали стягиваться к крыльцу. Она показала на собак и помотала головой. Петерсон вновь расхохотался. Тени снова начали подбираться к собакам. Доберманы вскочили, и шерсть у них на загривках поднялась дыбом. Элизабет застыла на месте. Петерсон вдруг прекратил смеяться и оглядел ее с какой-то опаской. Она подозвала собак. Наклонясь к ним, стала гладить и целовать их. А потом вышла вперед них и направилась к теням. Петерсон заорал на нее, срываясь на визг и вцепившись руками в шаткие перила крыльца. Больше он не смеялся.
Элизабет продолжала идти по лужайке. Дойдя до теней, она привлекла к себе большого добермана, похожего на Сибоя. Он подсунул голову ей под руку. Элизабет остановилась и посмотрела на него. Оглянулась на остальных собак и перевела взгляд на своего спутника. Так, положив руку ему на голову, она вместе с ним вошла прямо в гущу теней.
На этот раз никто не издал ни звука. Они вошли. И пропали. Все было кончено. И тени растворились. Собаки сошли со своих мест и понюхали землю. А затем, не обращая никакого внимания на Петерсона, развернулись и побежали вниз по улице, все дальше и дальше, пока не пропали вдали.
Рано утром ко мне прибежала Келли Хороси.
— Посмотрите-ка, что происходит, — сказала она.
Я вышла с ней и увидела, как Петерсон выносит из дома коробки и грузит их в свою машину Он постоянно оглядывался через плечо, как будто чего-то боялся.
— Как вы думаете, он действительно уезжает? — прошептала Келли.
— Думаю, независимо от того, уедет он или нет, оно его настигнет.
— Что?
— Последнее возмездие.
Она окинула меня недоверчивым взглядом и убежала.
А я вышла на тротуар и остановилась перед домом Петерсона, чтобы взглянуть на то место, где Элизабет шагнула в ту тень. Она ни на миг не засомневалась, хотя вряд ли это сыграло какую-то роль в случившемся. Сейчас она уже там Я остановилась перед ее домом. В коридоре и на кухне горел свет Щелкнув выключателем, я прикрыла за собой дверь. У Элизабет не было родни; а закладная была выплачена. Вид у него уже был нежилой, но в нем ощущалось чье-то присутствие. Теперь он будет неотступно напоминать нам о том, что здесь произошло. Я поискала магический камень, но его нигде не было видно.