Сверхновые русские. Продуктивный класс России. Драйв, смысл и место в глобальном будущем
Шрифт:
И поиски эти не ограничиваются чтением книги, они с нее только начинаются.
Дмитрий Соколов-Митрич,
основатель Лаборатории «Однажды»
Глава 1
Почему сверхновые и почему русские
Считается, что постсоветские люди – плохие бизнесмены, максимум регионального уровня, и совсем никакие в маркетинге. Мы можем многое придумать, сделать гениальное открытие, даже произвести что-то крутое в единственном экземпляре, но наладить серийное производство жизненных благ, да еще и добавить к нему
Но исключений уже так много, что сегодня можно с уверенностью сказать: этот тренд – в прошлом.
Дмитрий Симоненко раз за разом создает технологические бизнесы мирового масштаба. Основанное им предприятие Innalabs делает лучшие в мире (это не преувеличение) суперкомпактные гироскопы, в том числе для SpaceX и Google.
Федор Овчинников, который начинал в Сыктывкаре с романтического книжного проекта «Сила ума», сделал самую быстрорастущую в мире компанию быстрого питания «Додо Пицца», которая организована по последнему слову информационных технологий.
Антон Волков, не выезжая из Перми, стал создателем и инвестором целой серии IT-продуктов: «Танки Онлайн», сервис для совместной работы Miro, онлайн-магазин автомобилей Carl… А ведь чем была Пермь еще совсем недавно? Унылое место действия романа «Географ глобус пропил», сериала «Реальные пацаны», поблекшая «культурная столица Урала», полигон для искусственных культуртрегерских проектов, от которых осталась лишь композиция «Счастье не за горами» на набережной реки Камы.
Дмитрий, Федор, Антон и тысячи им подобных уже существуют. И речь не только о предпринимателях, героях историй успеха по-русски, создавших свои бизнесы с нуля:
менеджмент крупнейших российских компаний тоже совершил невероятный эволюционный скачок и уже давно не является «лежбищем жирных котиков».
«Северсталь», даже под давлением санкций, – самая эффективная на планете металлургическая компания. Это не шутка и не преувеличение: за счет внедрения передовых технологий ей удается зарабатывать с одной тонны стали больше всех в мировой отрасли. «Росатом», топ-менеджеры которого в конце 90-х кончали жизнь самоубийством от отчаяния, уже к середине 2010-х годов стал безусловным лидером по строительству атомных электростанций (88 % мирового рынка), а сегодня компания успешно развивает с десяток новых направлений: углекомпозиты, атомная медицина, ветропарки, ледокольный флот и др. Акционеры и менеджмент «СИБУРа» из разрозненных осколков советской нефтехимии создали самую быстрорастущую компанию мировой нефтегазохимической отрасли. И таких примеров уже даже не сотни, а тысячи. Что особенно важно, все это истории не про алармистские подвиги, а про спокойный, ежедневный, разумный труд.
Предприниматели, менеджеры, ученые – вроде те же люди, той же постсоветской русской культуры, но теперь они умеют достигать того, что многим кажется невозможным в этом месте и в это время. Поэтому все они – «сверх».
Возможно, пройдет еще лет десять и потребность в этом эпитете отпадет. Достаточно будет просто слова «русские», чтобы «сверхновые» подразумевалось само собой и всем в мире было понятно, о чем и о ком речь.
Но пока без эпитета никак.
Сверхновые – это глобальные социальные инноваторы, для которых любить Россию – нормально. Они интересны миру именно потому, что интересны себе. Своя культура дает энергию создания универсального продукта, который обладает ценностью для всех на земле.
Сверхновые – это не структура, не аппарат,
Просто новое никогда не возникает автоматически, машинально, новое всегда персонально.
Термин «сверхновые» мы взяли из астрономии – конечно, в качестве метафоры. Сверхновая звезда – это грандиозная вспышка во Вселенной. Звезда резко, от десятков тысяч до сотен миллионов раз, увеличивает свою светимость, что сопровождается выделением огромного количества энергии. Из масштаба явления и возникает приставка «сверх-».
В поп-культуре звездами называют просто известных публике людей. Но нас интересует не известность сама по себе, а та внутренняя человеческая содержательность, вокруг которой возникает новое явление; интересует основной мотор, причина движения в будущее.
Например, неожиданно появившийся в столице Республики Марий Эл Йошкар-Оле IT-кластер.
В центре бывшего Царевококшайска [1] происходит чудесное превращение, или, как сказали бы физики, фазовый переход: улица Карла Маркса сразу по пересечении Ленинского проспекта внезапно становится Вознесенской. При царе она так и называлась, но была переименована, понятно, при советской власти. Бывший глава Республики Марий Эл (2001–2017) Леонид Маркелов – человек бурной биографии и неоднозначной репутации, ныне осужденный за служебные злоупотребления – будучи по взглядам своеобразным имперцем, вернул части улиц исторические названия. Но всероссийскую славу чиновник получил благодаря масштабной реконструкции центра города, в котором теперь красуются сказочные квазиевропейские домики.
1
Название Йошкар-Олы до 1919 года.
Йошкар-Ола сегодня – эдакий бельгийский Брюгге в самом сердце России.
Как часто бывает с причудами начальства, такое переустройство поначалу выглядело, мягко говоря, ненатурально – в чистом виде китч, – но очень скоро чужеродные элементы вдруг нашли себя в местном ландшафте. Сейчас в городе уже не насаждается, а растет настоящая жизнь.
Как раз на краю Вознесенской улицы, буквально в точке фазового перехода, стоит офис глобальной IT-компании iSpring, одного из лидеров на мировом рынке программных продуктов для корпоративного обучения.
Снаружи только человек за сорок способен распознать в этом современном здании черты бывшего советского учреждения. Внутри офис iSpring тоже удивителен, по человечности и удобству рабочей среды он не уступает буржуйскому Google: детский садик, столовая, места для отдыха и вдохновения, общедоступная кухня-кофейня, музыкальные инструменты, столы для пинг-понга, фитнес и спортивные помещения – вплоть до спортзала, где можно полноценно играть в баскетбол двумя командами. То тут, то там цепляют сознание детали: мастерски изготовленные парусные фрегаты, в которых все продумано до мелочей; портрет исторического романиста Дмитрия Балашова; почему-то много символики индейцев Северной Америки – головной убор из перьев, томагавк, трубка мира (позже расскажем, при чем тут все это). Названия комнат для совещаний и совместной работы говорящие – например, «Сеновал» (деревенская тема), «Тайга» (приключения) или «Гараж» (железо и моторы).