Сверху и снизу
Шрифт:
Я подаю кассирше пять долларов, получаю сдачу и выхожу на улицу. Черное небо чисто и прозрачно. Я рассеянно гляжу по сторонам. Вот впереди какой-то старик пытается открыть свою машину; полная блондинка кричит на своего сына, что бы тот не бегал по автостоянке, а посыльный катит в магазин тележки для продуктов.
— Эй вы!
Я поднимаю взгляд и вижу отчаянно машущего мне рукой старика.
— Берегитесь! — кричит он, и в то же мгновение я слышу рядом с собой шум мотора, оборачиваюсь и вижу мчащуюся ко мне машину. Я отпрыгиваю в сторону, ударяюсь о стоящий рядом
Я с бьющимся сердцем тяжело опускаюсь на мостовую, не в силах сдвинуться с места.
— Проклятые подростки! — подойдя ко мне, бормочет старик и берет меня за локоть. — Носятся как сумасшедшие, ни когда не смотрят, куда едут. Вас могли убить.
Я с трудом поднимаюсь на ноги.
— С вами все в порядке? — спрашивает он.
Я киваю, но на уме у меня не какие-то там подростки, а М. Блондинка, которую я только что видела, уже бежит к нам через автостоянку, волоча за руку своего сынишку.
— Вы видели, какая это машина? — спрашиваю я старика.
— Черная, — отвечает он. — Черная машина. Это все, что я успел заметить.
— Вам нужна помощь? — задыхаясь от бега, спрашивает блондинка. Мальчик тянет ее за руку, пытаясь освободиться, но блондинка только усиливает свою хватку. — Вас явно пытались сбить.
— Какая это была машина? Вы заметили модель или номер?
Она качает головой:
— Все произошло так быстро. Просто чудо, что он вас не сбил.
Я мысленно ругаю себя за то, что не заметила номер.
— Это все проклятые подростки, — повторяет старик, но я по-прежнему в этом сомневаюсь. Коробка с поп-корном валяется на асфальте, раздавленная колесами автомобиля.
Когда я возвращаюсь домой, Ян все еще сидит в гостиной и возится со своим куском дерева.
— Хочу принять ванну, — говорю я.
— Ты ведь вроде собиралась есть поп-корн? — Он на секунду отрывается от работы.
— Собиралась, но передумала.
— Ладно, я скоро к тебе присоединюсь. — Ян снова принимается за дело.
Ванная комната находится в коридоре. Я включаю воду, устанавливаю нужную температуру и, отправившись в спальню, раздеваюсь. Взяв халат, я снова возвращаюсь в ванную и закрываю за собой дверь, чтобы не уходил пар, а потом, повесив халат, пробую воду пальцем ноги. Вода очень горячая, почти кипяток — как раз такая мне нравится, — и я постепенно начинаю в нее погружаться. На стене оседают капельки влаги. От горячей воды кожу покалывает, она моментально краснеет; на то, чтобы погрузить в ванну обе ноги, у меня уходит несколько минут. На правом плече и бедре, там, где я ударилась о грузовик, уже появляются синяки. Неужели в той машине сидел М.?
Уровень воды постепенно повышается. Когда ванна становится почти полной, я наклоняюсь вперед и закрываю кран, затем откидываюсь на спину и лежу с закрытыми глазами, думая о черной машине. Впредь надо быть осторожнее.
Примерно через двадцать минут вода становится чересчур прохладной. Я ненадолго открываю пробку
— Что это?
— Упала с крыльца, — придумываю я. — Ничего страшного.
Ян нежно целует рану, затем берет мочалку и начинает тереть мои руки и плечи, старательно обходя поврежденные участки. Мы оба молчим, но на лице Яна явно написано удовольствие. Я закрываю глаза и лежу неподвижно, наслаждаясь его прикосновениями. В его руках я полностью размягчаюсь. Наверное, пора рассказать Яну о вчерашнем ужине с М. Ян — это часть моей жизни, и он обязан знать правду. Но когда я открываю глаза, то понимаю, что ничего ему не скажу. Ян станет возражать, скажет, что я вела себя глупо — особенно после сегодняшнего инцидента возле магазина, — и будет настаивать на том, чтобы я перестала видеться с М. Так я могу потерять его, и это заставляет меня промолчать.
Улыбаясь, Ян раздевается и садится в ванну сзади меня. Уровень воды сразу поднимается, едва не перехлестывая через край. В моей маленькой ванне мы едва умещаемся вдвоем. Одна нога Яна лежит на краю, другая согнута в колене. Задрав колени к подбородку, я прижимаюсь к нему. Нам тесно, неудобно, но все равно это здорово. Близость Яна успокаивает меня, и, когда он прижимает меня к себе, я решаю, что будет лучше, если я ничего не расскажу ему об М.
Глава 9
Хотя мой дом на Торри-стрит находится в пределах городской черты, наш район отделяет от собственно Дэвиса шоссе номер 80, а к югу уже лежит настоящая сельская местность. Здесь на целые мили тянутся обработанные и засеянные поля, среди которых изредка попадаются старые дома или небольшие одноэтажные строения сельскохозяйственного назначения — вроде компании по продаже семян, например. М. здесь постоянно бегает трусцой вместе с Рамо.
Я встретила его во время пробежки этим утром на углу Монтгомери и Росарио-стрит, что в квартале от моего дома. Увидев меня, он улыбнулся и пригласил составить ему компанию. Солнце еще не встало, но на востоке по небу уже протянулись предвещающие рассвет пурпурно-серые полосы. Мы бежим на юг по шоссе номер 104, вдоль мокрых, покрытых туманом полей. Честно говоря, мне приходится нелегко. Я не бегала уже очень давно, и хотя регулярно занимаюсь в атлетическом клубе, трехмильная пробежка, которую М. совершает по понедельникам, средам и пятницам, для меня слишком большая нагрузка.
Глядя на М., я готова признать, что он привлекательный мужчина. Поджарый, подтянутый, на лице безмятежное, скучающее выражение бегуна, который далеко не исчерпал своих возможностей. Я уверена, что из-за меня он сейчас бежит медленнее обычного. На нем темно-синий «олимпийский» тренировочный костюм с белыми полосами на брюках и перчатки. Жаль, что я забыла надеть перчатки — мои пальцы уже совсем закоченели.
— Где вы были позавчера вечером? — спрашиваю я.
— Позавчера вечером?
— Да. Около половины девятого.