Свет Аруначалы. Беседы с Раманой Махарши и Аннамалаем Свами
Шрифт:
Думая о том, что сегодня не должен больше им попасться, я не спеша прошел еще немного и сел отдохнуть в тени дерева. Примерно в двенадцать часов дня эти женщины вышли из лесу и направились прямиком ко мне. Как только они приблизились, они стали настаивать, чтобы я отвел их туда, где они могли бы найти питьевой воды. Я отвел их к Сона Тиртхам в лесу, думая про себя, какой чудный у меня сегодня упавасам (пост).
Когда женщины утолили жажду, они попросили меня сесть и поесть. Передо мной расстелили банановый лист и подали блюда на все шесть вкусов [19] , включая рис, овощи, самбар, расам, вадаи и пайясам.
Я
«Свами, – поинтересовалась одна из женщин, – почему ты так смотришь? Ешь так, как если бы мы все были Уннамулаи [20] , угощающими тебя». Так женщины преподали мне упадешу (духовное наставление).
Как только я закончил есть, они покинули меня со словами: «Свами, с самого рождения мы никогда раньше не ходили в этот лес, но сегодня мы пришли сюда нарвать листьев». Внезапно все они исчезли.
«Каковы кудесницы!» – подумал я и продолжил свою прадакшину, медленно продвигаясь через лес. Потом, намереваясь пойти посидеть к Ветрилаи Мандатам, я вышел из леса.
Тем временем преданный по имени Рамасвами Айер купил два плода манго величиной с тыкву. Он приготовил из манго расам и принес его в пещеру Вирупакша вместе с приготовленным им рисом.
Поскольку меня не было, он поинтересовался, где Свами. Услышав от людей, что Свами, возможно, пошел на прадакшину, он подумал: «Свами пойдет вокруг горы по часовой стрелке. Я пойду против часовой, встречу его и отдам расам и рис».
Рамасвами Айер обнаружил меня, сразу как только я вышел из леса. Увидев меня, он тотчас сказал: «Свами, я ходил к пещере Вирупакша, чтобы увидеться с тобой, но не смог тебя там найти. Так что я пошел сюда, пытаясь разыскать тебя на пути прадакшины. Ты должен принять этот расам и рис. Пожалуйста».
Я рассказал ему обо всех перипетиях того дня, в том числе о том, как много я уже съел, но он не слушал никаких моих оправданий. Он настаивал на том, что я должен отведать его угощения. Я съел немного, прежде чем сказал: «Хватит, хватит! Сегодняшнее наказание было прекрасным!» Потом я начал свой путь назад в пещеру Вирупакша, едва способный передвигаться.
Затем Бхагаван продолжил рассказ и описал еще один случай, который произошел примерно в 1903 г.:
«Однажды Паланисвами (который в то время был его личным помощником), еще один человек и я сам шли вдоль ручья по южному склону горы. Мы увидели пожилую женщину, ломавшую сухие сучья для костра на самой вершине дерева. Я посмотрел вверх, чтобы рассмотреть, кто там собирает хворост для костра на такой большой высоте. Женщина тотчас повернулась и глянула на меня.
Воздев обе руки, она дала мне упадешу: „Эй ты! Чтоб тебя бросили в погребальный костер [21] ! Зачем ты шляешься по лесу, вместо того чтобы тихо сидеть, где сидишь?“ „Мать, – ответил я, – ты права. Я не прав, в самом деле не прав. В наказание я отшлепаю сам себя“. Пока я обдумывал происходящее, я поднял голову, чтобы снова посмотреть на старушку, но ее нигде не было.
„О, это еще одна кудесница!“ – решили мы [22] . Потом, побродив еще какое-то время по лесу, мы вернулись в пещеру Вирупакша».
21
Когда посетитель спросил Бхагавана о сиддхах (сверхъестественных
Этот ответ очень походил на тот, который я сам получил несколькими неделями ранее. Когда я спросил Бхагавана о сиддхах, он ответил: «Практикование сиддх только еще больше подпитает эго. Величайшая сиддха в том, чтобы не видеть ничего другого, кроме Самости. Все остальные сиддхи придут и сами станут служить совершенному джняни». По этому случаю он привел цитату из «Улладу Нарпаду», стих 35:
Осознать Самость, которая всегда присутствует,
и остаться таковым есть (настоящая) сиддха.
Все остальные сиддхи похожи на те,
что являются во сне.
Реальны ли они, когда просыпаешься?
Впадут ли снова в заблуждение те,
кто избавился от иллюзии и утвердился
в своем истинном состоянии?
22
В ноябре 1938 г. я вместе с Бхагаваном пошел прогуляться на гору. Когда мы возвращались обратно, я спросил его: «Что я должен делать, чтобы не засыпать во время медитации?»
Бхагаван ответил: «Тот, кто медитирует, не должен слишком много работать, ему также не следует переедать. Чем больше наполняешь желудок, тем ниже опускается ментальное состояние. Если желудок почти пуст, возвысишься духовно. Не стоит натягивать струны вины [23] ни слишком сильно, ни слишком слабо. Так же должно содержаться и тело.
Со сном то же самое. Треть ночи предназначена для сна. То есть нужно отправляться спать в десять вечера и просыпаться в два часа. Днем спать не следует. Есть еще и другая система. Вставать следует, когда бы ни проснулся, а спать ложиться, как только захочешь. Но не следует думать „я спал“ или „я проснулся\'».
Затем он привел стих 33 «Дэвикалоттары»:
Ум часто впадает в дрему или засыпает.
Будь бдителен и возвращай его
в изначальное состояние снова и снова.
23
Однажды кто-то спросил Бхагавана о рупа (имеющем форму) и арупа (бесформенном) уме.
Бхагаван ответил, сказав следующее: «Чистый ум называется манокаша (пространственный, или пустой, ум). Сразу же по пробуждении от сна у всех людей без исключения возникает ясность осознанности ( джнапти ). Это бесформенный ум. Такие мысли, как „я есть тело“, „это мир“, возникают потом. Это ум, имеющий форму. Во время показа кинофильма сначала появляется свет. Только потом на экране появляются формы. Подобным образом, сначала приходит свет Самости и создает пространство для всего, что следует потом».