Свет Дивояра

Казанцева Марина Николаевна

Удивляясь, Лён шёл по дворцу. Нигде нет прислуги, местами погасли свечи и приходилось пробираться чуть ли не ощупью. Что-то он не помнит: три дня назад, когда он прибыл в Ворнсейнор, было ли тут такое? Тогда он пролетел в свои комнаты, вымылся, переоделся и, наскоро переговорив с Пафом, умчался в Дивояр. Надо бы узнать как прошло дело с тролльчихой, отпустили ли её.

Дойдя до своих комнат, Лён обнаружил пьяный караул, заночевавший прямо под его дверью. Неодобрительно посмотрев на них, он не стал будить молодцов,

а просто проскочил сквозь препятствие. Надо выяснить, что это за праздник тут такой.

Одежда, которая ему полагалась по чину придворного мага, довольно неудобна с его точки зрения, потому что была слишком уж украшена жёсткой вышивкой и драгоценностями, а также к ней прилагалась роскошная тяжёлая мантия. Переодевшись, Лён снова совершил скачок через дверь, тем самым не потревожив спящих. Он направился к Пафу, то есть королю Алаю. Не забыть это, а то опять оконфузишься в присутствии врага Алая — герцога Лейхолавена. Противны были Лёну все эти дворцовые интриги, и он понимал, каково его прямолинейному другу приходится в этой атмосфере вражды и подозрительности.

"Надеюсь, возвращение принцессы развеяло в людях настроение недоверия".

Как соблюдать положенный этикет, когда на месте отсутствуют все слуги, секретари, лорд-канцлер? Кому доложиться о прибытии? Чёрт, да что у них тут творится? Похоже, Паф в самом деле не может совладать со своими подчинёнными. Как быстро всё разболталось во дворце. Куда девались лакеи, почему нет стражи у дверей в кабинет короля? Свет, проникающий в узкую щель меж неплотно притворённых створок, говорил о том, что в кабинете кто-то есть. И тихие голоса…

— Ваше Величество, — осторожно постучал Лён, в досаде на то, что вынужден нарушать этикет. Но кого спросить о короле?

Дверь распахнулась, и в проеме возник Грай Лейхолавен собственной персоной.

— А, это вы… — обронил он, с неудовольствием оглядывая придворного мага. И отошёл в сторону, пропуская Лёна, как будто более некому было открыть дверь посетителю.

В кресле у камина сидел Алай Сильванджи. Второе кресло, придвинутое тут же, явно говорило о том, что в нём кто-то должен был сидеть. Кто же?

Лён огляделся. В полутёмной комнате, кроме короля и герцога Грая, больше никого не было.

— Иди к нам, Лён, — позвал Паф из своего кресла.

— Гвардейцы не доложили мне, что ты пришёл, — сказал он, когда к камину было придвинуто третье кресло.

— Они спят пьяные под моей дверью, — ответил Лён.

— Понятно, — кивнул Паф, нисколько не рассердившись на такую новость.

Герцог Грай недобро посверкивал глазами из своего кресла, как будто не одобрял присутствия мага. О чем они говорили тут?

— Что происходит? — осмелился Лён задать при постороннем вопрос, который уже не мог сдержать — слишком много дикого тут, во дворце.

—

Да, происходит… — Паф покивал головой, как будто всё это находил нормальным, — Вина хочешь?

— Нет, не хочу. То есть, благодарю, Ваше Величество!

— Да ладно, у нас теперь без церемоний, — отозвался Его Величество.

— Так что же происходит? — настаивал придворный маг, косясь на герцога Лейхолавена.

— Дивоярцы решили ускорить переезд, — ответил вместо короля его дядя, — Вчера нас открыто известили о начале расселения. Народ собирает свои манатки, какие может, дома придётся оставить.

В голосе Лейхолавена звучала откровенная вражда, и направлена она была конкретно на придворного мага — короля Алая герцог отчего-то не обвинял.

— Время моего царствования закончилось быстрее, чем мы думали, — с непонятной иронией произнёс король Алай, и Лён вдруг понял, что король тоже пьян.

— С женитьбой дело прогорело, так что в Дивояре посудили и решили, что можно обойтись и так, — с мрачной гримасой продолжал Паф, — Чего тянуть, коли итог всё равно один. Так что, мы с тобой, мой друг, скоро освободимся. Вернёмся в Дивояр, доучимся на магистров. А, кстати, ты ведь у нас уже магистр!

— Б-будет весело, — закончил Паф.

Лён молчал, поражённый этой вестью. Да, они полагали, что по прошествии лет пяти, такого ничтожного срока, оба освободятся от этого внепланового служения и вернутся доучиваться в Дивояр, станут магистрами. Ну вот, оно произошло быстрее. Радоваться надо, так почему Пафу невесело?

— Его использовали, — проскрипел над ухом голос Лейхолавена. — Я с самого начала говорил, что дело нечисто. Ещё тогда, когда маг Дишоан настоял на высылке принца Алая по причине каких-то там магических данных. Я не сумел переубедить брата — маг Дишоан нашептал ему об опасности для короны. Ну и что — оба они умерли и нехорошей смертью, без видимых причин! Оба — мой брат и король Дарейн! Как будто это рок виноват!

— Ты считаешь, что их отравили с ведома Дивояра, — грустно покачал головой король Алай.

— Да, считаю! — непримиримо воскликнул герцог. — Потому что ещё при жизни короля Дарейна появились разговоры о расселении нашего народа и аннулировании королевской власти династии Сильванджи! Да только дело не прошло — Дарейн воспротивился этому насилию! И тут же умирает — накануне свадьбы!

По спине Лёна отчетливо поползли холодные мурашки: то, что говорил герцог Грай, смутно приходило и ему в голову, но он как-то гнал от себя эти мысли, потому что не мог допустить таких низких интриг со стороны дивоярцев. Всё может иметь совсем иное объяснение. Лейхолавен просто сгущает краски, потому что враждебно настроен к Дивояру. Но Паф… Как он пришёл к соглашению с герцогом? Ведь чуть более двух недель назад, он явно был в конфронтации с этим человеком, его соперником.