Свет и печаль
Шрифт:
— Если ужин будет таким, как все, что сделано здесь вашими руками, я с нетерпением жду момента, когда можно будет сесть за стол. А пока пройдусь по поселку.
В семь часов, убедившись, что на кухне все идет своим чередом, Сьюзен поднялась на второй этаж переодеться к ужину. По пути она остановилась около комнаты Ларри, размышляя, надо ли к нему зайти. Но в этот момент дверь открылась и на пороге появился он сам.
— Ты не должен вставать с постели, — бросилась в атаку Сьюзен, хотя у нее затряслись поджилки.
— Как ты намерена меня в ней удержать?
От возмущения всегда бледная Сьюзен стала вообще белее снега. К горлу подкатил комок. Но она сдержалась.
— Ужин будет готов в восемь часов. Я сейчас переоденусь и спущусь.
— Сью! — Она обернулась и посмотрела на Ларри. На мгновение его лицо сделалось почти добрым. Глаза же выдавали страшную усталость. — Как я благодарен тебе за все, что ты делаешь, — сказал он.
Впервые Ларри заговорил с сестрой нормально, как с человеческим существом. Обычные слова благодарности так подействовали на Сьюзен, что ее глаза мгновенно налились слезами. Стараясь как-то скрыть смущение, она пожала плечами и ответила слабым, срывающимся голосом:
— Да что там, Ларри. Просто запиши это в мой актив. У тебя, думаю, ведется учет доходов и трат?
— Другими словами, мне надлежит изменить свое решение и санкционировать твой брак с Роули?
— Ты не можешь санкционировать или не санкционировать мое замужество, Ларри. У тебя нет на это никаких прав.
— Я не вправе заявить протест против заключения вашего брака. Но наложить вето на передачу тебе отцовского наследства в соответствии с его волей могу. А вот это уже будет иметь для тебя более грозные последствия, чем официальный протест. Роули тут же откажется от своего слова. Разве не так, Сьюзен?
Он вдруг схватил сестру за плечи и сильно встряхнул. В глазах у нее все закружилось.
— Зачем? Зачем ты мучаешь меня? — воскликнула Сьюзен, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— А ты сама, черт побери, не понимаешь зачем? Ты уже взрослая девушка, Сьюзен! И должна думать самостоятельно. Как и принимать решения. Неужели никто из твоих друзей…
Но тут Ларри вдруг замолчал. Сьюзен отнюдь не была уверена в том, что причина нового нервного взрыва брата заключалась в его почти патологическом неприятии Роули, которого он почти не знал. Скорее, сказалось раздражение, которое в последнее время вызывало у Ларри абсолютно все, что делала его сестра. Да и просто она сама.
— А если бы вдруг ты по-настоящему полюбила человека, совсем не отвечающего представлениям отца о своем будущем зяте. Что тогда?
Неделю назад Сьюзен совершенно спокойно ответила бы, что такое просто невозможно. Но теперь она знала правду.
— Если бы я полюбила его, а он ответил взаимностью, то послала бы наследство ко всем чертям. — Но ведь ты не влюблена в Роули? Скажи.
— Кто дал тебе право так думать и говорить? Ты ведь ничего не знаешь о моих чувствах к нему! — В глазах Сьюзен вспыхнул недобрый огонек.
— Черт побери, я действительно не знаю! — согласился Ларри.
Рука Ларри скользнула сплеча Сьюзен к подбородку. Теперь она могла смотреть только прямо
Удар пришелся прямо в сердце. Сьюзен в первое мгновение показалось, будто острая бритва рассекла ее пополам. Вся кровь отлила от лица; сразу же ставшего белее снега.
— Ты! Ты помнишь это? Помнишь? — в ужасе прошептала она.
— Конечно, помню! Чтобы нормальный мужчина забыл женщину, лежавшую с ним в постели и страстно желавшую ему принадлежать? Такого в жизни просто не бывает!
— Ты принимал меня за Милдред! А потом так крепко держал, что уйти я просто, не могла!
— Чего ты хочешь, Сьюзен? Убедить меня в том, что мы оба просто играли в любовников? Или что ты ночью приняла меня за своего драгоценного жениха? — Лицо Ларри перекосила жестокая, злая ухмылка. — Не лги мне, Сьюзен! Ты отлично знала, кто лежит рядом в постели. И что я чуть было с тобой не сделал. Но ты даже не пыталась остановить меня. Ты хотела меня! Ведь так?
Он отпустил ее подбородок, схватил за плечи и снова встряхнул.
— Ларри! Я немедленно уезжаю отсюда!
— Никуда ты не поедешь! Ты останешься. Ведь не покинешь же ты меня в столь трудный час?!
— Ты не можешь заставить меня остаться силой.
— Нет. Это сделаешь ты сама. Совершенно добровольно, по велению совести. Ведь если я не заключу канадского контракта, придется закрыть треть всех наших общих с тобой фабрик. Срезать зарплату сотням рабочих, служащих, специалистов. Ты этого хочешь?
— При чем тут я?
— Если ты неожиданно и без всяких объяснений уедешь, Хью тут же заподозрит неладное, поймет, что я обманывал его, выдавая тебя за свою жену. По крайней мере, не разуверяя его в ошибке. Доверие ко мне как к партнеру будет полностью подорвано. В результате я неминуемо лишусь контракта. Сотни людей потеряют больше половины зарплаты, а многие и вовсе окажутся на улице. Только ты будешь тому виной. Конечно, что тебе за дело до этих несчастных! Ты вернешься в Гринтаун, заживешь в роскошном доме и начнешь снова заводить любовников. Думаю, что из-за помолвки тебе пришлось снизить свою сексуальную прыть. Именно поэтому тебя и одолела в ту ночь такая похоть.
— Нет! — в негодовании воскликнула Сьюзен.
Она вырвала руку и почти бегом ушла к себе. Приняв холодный душ, она сразу почувствовала себя легче. Сердце забилось спокойно. Пульс пришел в норму. На лице заиграл румянец. Но в душе все же было сумрачно. Накануне после долгих и тяжких раздумий о случившемся Сьюзен убедила себя, что Ларри ничего не помнит. Все оказалось совсем наоборот. Он запомнил каждую деталь ночной сцены. И только выжидал момента, чтобы как можно больнее унизить сестру. Странно, что он так и не понял настоящей правды! Это озадачивало Сьюзен. И несколько огорчало. Конечно, Ларри мог как-то оправдать свое поведение тем, что принял сестру за Милдред. Но у Сьюзен такого оправдания не было.