Свет и Тень

ASTORIS

– Да чего ж тебе ещё-то не хватает?

– Человеку всегда чего-то не хватает, особенно женщине, – философски заметила Виттора, – Раз я стану тсарицей – а я ей стану! – то мне будет нужен достойный меня супруг. И я его уже выбрала. Тебе не интересно узнать, кого я имею в виду?

– Какая мне разница? – мрачно спросила Рыска.

– Уверяю, тебя заинтересует мой избранник, – видунья сделала паузу. – Им будет Альк Хаскиль, – произнесла она таким тоном, словно всё уже решено, и завтра свадьба.

У Рыски вся кровь отлила от головы. Дар речи, впрочем, она тоже потеряла.

– Да,

ты не ослышалась, – подтвердила Виттора, – Он самый. Правда, он пока об этом не знает, но, учитывая его прагматичный подход к жизни, думаю, он предпочтёт принять моё предложение, тем более, что я буду ОЧЕНЬ настаивать. Ну, как тебе мой план?

– Никогда не была кровожадной, но сейчас мне вдруг захотелось нарубить тебя на куски, – с чувством произнесла Рыска.

– Помечтай, – разрешила Виттора. – Кстати, никогда не могла понять: ну что он в тебе нашёл? Ты, несмотря ни на какую учёбу, как была быдлом, так и осталась. Такие, как правило, даже для периодических встреч не подходят, годятся только для постели. Да и вообще: разве можно такому, как он, быть с такой, как ты? Это же кощунство! Всё равно, что из отколотой, грубо слепленной миски весчанскую похлебку золотой ложкой хлебать! И повезло же тебе, прямо не верится! Такой мужчина, всё при нем, еще и аристократ, ещё и путник – и на такую козу внимание обратил! Кошмар!!! – при произнесении последней фразы лицо Витторы просветлело, на этот раз абсолютно искренне, и от Рыски это не ускользнуло.

– А тебе-то что? – грубо бросила она, – Ты, между прочим, такая же, как я, иначе как бы нас перепутали?

– Я дочь тсарей! – гордо произнесла Виттора. Вот с такой же гордостью и Альк задирает нос. – Мне такие по штату полагаются. А ты просто попала удачно. Как ты это сделала, не пойму, поведай напоследок, будь так добра, – ласково попросила девица.

– Не твоё собачье дело, – прошипела Рыска.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Виттора, – Значит, пора тебе познакомиться с местным правосудием, а мне – с родней, жаль, знакомство будет недолгим, – она развернулась, собираясь уйти, но вдруг остановилась и добавила, – Кстати, ублюдка твоего я тоже убью. Нечего заступать дорогу потомкам тсарей.

– Альк этого не допустит, – уверенно, но внутренне вздрогнув, проговорила Рыска, – Он любит сына и защитит его.

– Если ещё будет, кого защищать, – кровожадно процедила видунья, – Тем более, зачем ему нужен будет сын от весчанки, когда есть от тсаревны? И папа его рад будет. Ты не находишь? – девица вернулась и снова остановилась напротив Рыски, любуясь произведенным эффектом.

– Ты о чём? – не поняла путница.

– О своём мальчике. Ему пять лет, его зовут Деллхард. И живёт он... впрочем, это уже неважно. Альк будет рад, – Виттора улыбнулась до ушей.

Рыска замерла с открытым ртом.

– Как такое может быть? – еле шевеля губами и похолодев, спросила она.

– Ну ты что, маленькая что ли, не знаешь, откуда дети берутся? Или не помнишь меня беременной на четвёртом курсе? Этот ребёнок у меня от Алька.

– Да как???

– Охотно поясню, – благосклонно кивнула Виттора, – Когда ты, как последняя дура, отвергла человека, которого любила, приехавшего за тобой в твою сраную веску и готового забрать тебя со свадьбы,

он, естественно, был слегка огорчён, немного (прости: много) выпил и нашел утешение в моей постели. Только и всего. А в середине следующего лета я родила ребёнка. Поверь, он так же, как и твой – копия отца, это видно без помощи дара, и сомнений у Алька не возникнет. Думаю, сильно убиваться он не станет. А если станет, я опять его утешу. И всем будет хорошо!

Рыска почувствовала себя раздавленной. Ей стало ещё хуже, чем было, если такое может иметь место накануне смерти. Конечно, она и раньше знала натуру Алька и давно смирилась, но ревность в душе всегда бушевала дикая. Начиная от сидящей у него на коленях служанки в Лосиных Ямах и заканчивая цыпочками из Зайцеградского курятника, она готова была растерзать в клочья каждую, кто покушался на её саврянина. А эта ещё и была врагом.

Понимая, что ничего не добьётся ни криком, ни злостью, а лишь вызовет смех, Рыска рассудила, что разумнее всего прекратить разговор, и отступила вглубь камеры.

– Эй, я ещё не всё сказала, – окликнула её Виттора.

– Зато я всё услышала. Уходи, – глухо бросила Рыска. – И знай: я убью тебя.

– Никого ты не убьёшь, – рассмеялась девица, – Это я тебя сейчас убила. Тебе даже смерть перестала казаться такой уж страшной. Измена оказалась страшнее! Хотя, как он может тебе изменить? Кто ты ему? Понятно же, для чего ты ему нужна! Он просто развлекался с тобой, когда этого хотел!

– А тебя, наверное, вообще не запомнил? – уже усевшись на нары, спросила Рыска.

На лице Витторы на миг отразилась растерянность, но она быстро совладала с собой.

– Это неважно, – сказала она, – Важно то, что он останется со мной, а ты сдохнешь. Что ему передать, когда увижу? – спросила наглая девка.

Но Рыска перестала реагировать. Она легла на нары и закрыла глаза. Виттора постояла ещё, позлословила, но, видя что к ней потеряли интерес, всё же ушла.

Как только её шаги затихли в конце коридора, Рыска, резко открыв глаза, вскочила с нар. То, что происходило в её душе, было подобно урагану, и теперь рвалось наружу, не замечая никаких преград.

Если бы...

Если бы Виттора, упиваясь тем, что так легко убрала Рыску с дороги, не захотела позлорадствовать, если бы не стала заводить разговор на тему “с кем быть Альку Хаскилю”, возможно, Рыска и смирилась бы с судьбой, послушно опустив голову на плаху, либо ничего не сумела придумать до утра. Но теперь она испытала приступ бешенства, какого в её жизни ещё ни разу не было. Всё, чего ей сейчас хотелось – это посмотреть в наглые жёлтые глаза своего обожаемого Алька и задать ему соответствующие вопросы, хотя и знала она заранее все ответы.

И ещё убить эту тварь...

Даже беспокойство за сына отошло на второй план, ибо Рыска действительно принадлежала к славной категории женщин, что любят мужчину больше, чем ребенка, да и не мешало в данном случае одно другому.

Рыска оглядела соседей по камере, занимающихся по большинству либо сном, как воришка Крот, либо вылавливанием в давно нечесаной шевелюре вшей. Шлюха продолжала взывать к вору своих серёжек.

– Отда-а-ай! – ныла она.

– Я не брал! – отбрёхивался бродяга.