Свет и Тень

ASTORIS

Повисла пауза.

— Я хочу… — сказал он наконец, взяв её за руку и нежно перебирая ее пальцы. — Хочу… — повторил он печально, — чтоб каждый день вот так, чтоб возвращаться домой — и радоваться, чтоб ты детей мне родила, чтоб на всю жизнь…

— Ну и в чем дело? — перебила Рыска, снова чувствуя в его голосе сомнения. — Я недостойна тебя?

Альк щепку подумал.

— Да нет, — ответил он. — За такими событиями это, пожалуй, неважно. Ерунда это… — он снова умолк.

— А что

ж тогда, Альк? — не выдержала Рыска.

Он посмотрел на неё долгим взглядом. Поймет или нет? Раньше понимала. «Наверное, — подумал он, — надо ей сказать».

— Я и сам не пойму, Рысь, — начал он. — Я тебе уже говорил: предчувствие. Что-то происходит. Угроза какая-то. Думал, Пристань имеет ко мне претензии – нет, не то. Смерти близко, вроде, тоже нет. Но беда совсем рядом. А какая — не знаю, — он вздохнул. — Я хочу быть с тобой. Но, боюсь, не поженимся мы. Так что не надейся зря…

— Зачем же тогда предлагаешь? — тихо спросила девушка.

— Чтобы ты знала, что все не просто так…

Рыска во все глаза смотрела на Алька. Впервые она видела его таким. Он повернулся к ней весьма неожиданной стороной. Оказывается, у него тоже есть и страхи, и сомнения. Вернее будет сказать, об этом она всегда знала: ведь он живой человек. Но никак не могла подумать, что он предложит ей руку и сердце. А та горечь, с которой он говорил о своем предчувствии лишь прибавляла событию прелести. Рыска молчала, не зная, что сказать. Конечно, вне всякого сомнения, она была согласна. Но это, похоже, само собой разумелось, так что об этом говорить?

— Жаль, ты утратила дар, — посетовал Альк. — Вместе можно было попробовать вытянуть лучший жребий.

— Я всё равно не стала бы этого делать, Альк, ты знаешь, — возразила Рыска.

— Почему?

— Потому что тогда тебе было бы очень больно, а может быть, ты бы и погиб.

Альк понимал, что она права. Но почему-то был уверен, что будь у нее дар, он непременно уговорил бы ее попробовать, даже осознавая угрозу собственной жизни. Что-то он вообще себя не узнавал в последнее время…

— Что об этом говорить? — вздохнул Альк. — Такое в принципе теперь невозможно. Ты потеряла дар, а одному нечего и пытаться… — он помолчал. – И, наверное, в самом деле, на этот раз я надорвался бы до смерти. Зато не достался бы другой! — мрачно пошутил он.

— Что ты такое говоришь? — с дрожью в голосе воскликнула девушка.

— А что такое? — уже в своей привычной манере ухмыльнулся Альк. — Могла бы гордиться: так любила, что никому не отдала. Хотя, какая разница: мёртвый, но твой, или живой, но чужой? — он вздохнул, потянулся всем телом и, сцапав Рыску, снова заставил её прилечь и прижал к себе.

Девушка фыркнула, переваривая сказанное.

— Ничего

себе, какая разница! — сказала она наконец. — Это что ты имел в виду: взять и убить тебя, лишь бы другой не достался?

Альк хмыкнул.

— Ну не то, чтобы так грубо… Но многие так и сделали бы. Точнее, все, кроме тебя.

Рыска в первый момент хотела вскочить, взвиться, начать что-то доказывать. Но у нее сил на это не нашлось. Да и просто не хотелось вырываться из Альковых рук. Поэтому она лишь тихо, почти шепотом, сказала:

— Наверное, поэтому здесь с тобой сейчас я, а не другая.

Он вздохнул, крепче прижимая её к себе, но промолчал, как обычно в подобных случаях. Всегда таким был… Легче сделать, чем сказать.

— Если мы расстанемся, Рысь, — произнес Альк после паузы, — то я бы не хотел, чтобы ты меня проклинала.

— Проклятья боишься? — слабо попыталась пошутить Рыска.

— Нет, — со вздохом ответил он. — Хочу, чтобы ты меня таким запомнила, как сейчас, а не сволочью, которая тебя использовала и бросила.

Рыска совсем удивилась: от Алька подобных слов слышать ей еще не приходилось.

— С каких пор ты таким стал? — недоуменно спросила она.

— Я всегда таким был, — просто сказал саврянин. — Но не каждому можно это знать…

— Мне, значит, можно?

— Значит, можно, — согласился он со снисходительностью в голосе, но при этом снова крепче прижимая девушку к себе.

— А с другими ты почему так себя ведёшь?

— Жизнь такая… Она нас подчас делает такими, что и сам себя потом не узнаешь. А жестким и циничным живётся проще. Только и всего.

Рыска и раньше-то боялась представить их расставание, а теперь при мысли об этом у неё мурашки по спине побежали — после таких слов.

— Ты и со мной себя так ведешь, — тихо произнесла она.

— Если нам судьба быть вместе, то больше не стану, — пообещал он таким тоном, что не поверить в это было ни под каким видом невозможно. А потом еще и в висок ее поцеловал — с невероятной нежностью. И Рыске стало ещё горше при мысли о разлуке. Она молча и как можно незаметнее вытерла слёзы и попыталась успокоиться.

Помолчав десяток щепок, она спросила, лишь бы сменить тему:

— Альк, а ты в Пристань больше не вернёшься?

— Не знаю, — честно ответил он. — Теперь, если вернусь туда, в любом случае путником буду, точно знаю. Только мне это стало неинтересно, как прочитанная книга. Хотя это даёт власть… Дар, опять же — не тратить же впустую. Не знаю, как получится…

Рыска все никак не могла справиться со слезами. Мысли лезли в голову — одна печальнее другой.

— А к дедушке своему… поедешь ещё? — совсем уж тихо спросила Рыска.