Свет и Тень
Шрифт:
Альк легко перемахнул кованую ограду, увитую плющом, и направился к кормильне, где оставил Рыску. Ничего, прогуляется пешком, тут недалеко, лучину идти, не больше. Заодно и проветрится немного, а то в голове туман какой-то. Вот тебе и дорогой алкоголь, запасами которого отец так гордится! Ничуть не лучше, а то и хуже дешёвого весчанского самогона, что по вкусу, что по последствиям. Поэтому прогулка пойдёт на пользу, а небольшой дождик только кстати.
Неплохо, конечно, в зеркало на себя где-нибудь посмотреть, а то как вскочил, так и пошёл, весь помятый. На голове, скорее всего, Саший знает что! Нет, конечно,
Альк на щепку остановился и снова задал себе тот вопрос: “уверен или нет?” И ответил: “уверен”. Если кто и достоин стать супругой господина Хаскиля, так только та, которой этот самый господин обязан жизнью. И вообще, тут все дороги ведут в одну точку: ему ведь никогда не нравились столичные красотки, воняющие своими духами так, словно в них не то, что искупались, а еще и пьют их не менее трех раз в день и стирают в них же всю одежду. Вот и выход! Весчанки, конечно, ему тоже не нравились, но они, по крайней мере, намного честнее. Тем более, он ведь всегда стремился к неординарности? Вот и неординарность. Черноволосая такая, зеленоглазая, похоже, по уши в него влюблённая, хоть и не признаётся…
Альк вздохнул. Он всё же не был уверен в правильности своего решения… Но, тем не менее, пошёл дальше, на ходу расплетая свои косы и разбирая пальцами спутавшиеся пряди. Пусть лучше так будет. А что делать, он на месте решит.
Да, решишь тут… Может, нужно ещё подумать?
Ох, как же это всё оказалось непросто!.. Он даже не предполагал, как трудно определиться: стоит жениться или нет? Вроде и без неё оставаться не хочется, и вместе непонятно что будет. Дар, как назло, выдает пятьдесят на пятьдесят. Да и чисто логически: все за и против — пополам.
Вспомнился рассказ деда о древнем роде воинов, непобедимых, сильных, практически неубиваемых. Если они шли в бой в арьергарде, за спинами других, враги, видя их, в ужасе обращались в бегство, ибо победить их даже не расчитывали, предпочитая хотя бы шкуру свою сберечь. Один такой воин стоил нескольких сотен, десяток вполне побеждал всю вражескую армию. И всем те воины были хороши, кроме одного: как только завершалась война, начинали они пить, гулять, непотребством заниматься, девок портить, свои же деревни жечь. И так расходились, что люди уже просто мечтать начинали о войне. В общем, к мирной жизни те воины были совершенно не приспособлены.
Что там с ними было, куда они делись — неизвестно. Кажется, собрались люди и попросили героев грузиться на корабль и уплывать далеко и навсегда.
Где тут правда, где ложь — неизвестно, но, похоже, прародитель Хаскилей точно был из того знаменитого рода. Во всяком случае, Альк чувствовал в себе такое начало, всегда. Так было и раньше, наверное, потому и решил стать путником. Так происходило и сейчас: беда осталась позади, и снова потянуло на приключения. Женитьба не вписывалась в эту картину ни с какого бока.
И Саший знает, что делать? Может, это уродство какое-то моральное? Или умом слегка тронулся, побыв «свечой»? Разве может такое быть: чтоб одновременно хотеть чего-то и не хотеть?
Уже подходя к кормильне, Альк нашёл, наконец, решение. Рыска была с ним честной? Что ж, он ответит
*
Рыска проснулась ближе к ночи, в сумерках.
Одиночество было таким непривычным и неприятным, что это ощущалось физически. Она отчаянно скучала по людям, с которыми провела эти месяцы, особенно, как ни странно, по Альку. Присутствие крысы до того радовало, что вспомнив свою нелюбовь к этим зверькам, Рыска лишь усмехнулась. Так немного времени с тех пор прошло… А такое ощущение, что всё это было в прошлой жизни.
— Сейчас Альк придёт! — бодро произнесла она, чтобы услышать хоть какой-нибудь голос, а заодно убедить себя в этом.
Затем девушка встала и оделась. Кормилец словно под дверью ждал: почти тут же принес ей ужин прямо в комнату. Есть не хотелось совершенно, но девушка заставила себя это сделать, однако стало только хуже. За окном совсем стемнело. Пришлось зажечь лампу.
Рыска села в кресло, но чувствовала себя как на иголках. Сердце билось в груди так, будто хотело выскочить из нее. Насильно проглоченный ужин настойчиво просился обратно. Сначала она бегала к окну чтобы посмотреть, не идёт ли Альк, каждую лучину, потом каждые поллучины, потом каждые десять щепок. В конце концов, уселась на подоконник и стала неотрывно следить за улицей, благо окно выходило на кусок дороги перед крыльцом кормильни.
Время шло. Шум в зале для гостей стих, а потом и вовсе прекратился. С улицы исчезли люди: даже шлюх и пьяниц не осталось. Город погрузился в сонную тишину. Судя по всему, перевалило за полночь. Какие только мысли не одолевали бедную девушку! И хотя об опасности среди прочего она тоже думала, первейшее, что пришло ей на ум — это то, что Альк бросил её здесь, в сердце чужой и враждебной для неё страны, без денег и какой-либо возможности вернуться домой. А когда она подумала, что теперь ещё и за кормильню должна, Рыске совсем поплохело.
Подведя итог своим мытарствам, она чуть не заплакала. Отлично получалось: денег нет, дара, с которым можно было хоть расчитывать на заработок — тоже. Корова — и та чужая. И ведь Альк звал с собой, он её не бросал! Она сама отказалась, дура! Вот поехала бы с ним — была бы уже при деньгах. Тугой, звенящий кошель был бы сейчас весьма кстати. И что там Альк сказал кормильцу? Может, «вгоните её в долги и продайте в курятник»?
Вздохнув, Рыска откинулась назад, облокотившись об откос окна. Да нет же, нет… И не об этом она переживает.
За долги, в конце концов, можно оставить и корову, на которой она приехала. Не своя, ну и ладно. Хватит в честность играть. Ничего хорошего из этого не выходит. Оставить корову, да ещё и разницу потребовать. Да, потребовать! На неё и добраться до дома, а там она не пропадёт, ибо дом есть дом…
Беспокоило ее не это, а кое-что другое, куда более серьёзное. Альк не такой, он её не бросит. На такую подлость, насколько она успела понять, он неспособен. Он, конечно, зловредный и циничный, но при этом честный и благородный. Во всяком случае, с тем, с кем прошел огонь и воду. Он несомненно придёт, теперь, скорее всего, утром, так что не стоит его сейчас ждать… Лучше лечь и попытаться снова уснуть. Наверное, завтра придется ехать. Нужно набраться перед этим сил.