Свет луны в океане
Шрифт:
Андреа покачала головой. Ее ужаснула мысль, что все эти годы Гейб жил исключенным из родной семьи.
– Почему Жанна-Мари не сказала вам, что беременна, когда приезжала в Нью-Йорк?
– У Андреа дрожал голос.
– В ночь, когда мы были вместе, я позаботился о предохранении. Я дал ей понять, что не хочу никаких последствий. Вероятно, она просто боялась признаться.
– Но это же был вашребенок! — взволнованно воскликнула Андреа.— Вы имели право знать!
–
– Вы! Иначе вы бы не уехали из дома, выполняя свою мечту.
– Я уехал оттуда потому, что не мог видеть боль в глазах отца после развода с матерью.
Андреа поверила ему.
– Мне очень жаль, Гейб. — Как ей хотелось бы найти лучшие слова для выражения своих чувств!
– Но я все еще не понимаю, каким образом брак со мной может искупить... ваши грехи...
Он шумно втянул воздух.
— Вы не жили с грузом вины. Жанна-Мари нуждалась во мне, а я отказал ей.
– Вы бы не отказали, если бы она открылась вам, сказала правду.
Безрадостная улыбка мелькнула у него на лице.
– Спасибо, что защищаете меня. Но это не освобождает от проклятия. Я спал с ней, хотя и не любил ее.
– Она соблазнила вас, потому что хотела ребенка. Это делает ее долю вины равной вашей.
— Может быть, — согласился он.— Но если бы я женился на ней, вероятно, у нее бы не случился
выкидыш.
У Андреа разрывалось сердце от жалости к нему.
— Вы зря грызете себя. Ведь вы не могли исправить то, чего не знали.
— Наш малыш не выжил, — покачал он головой. — И я никак не могу восстановить справедливость. Когда вчера утром вы пришли ко мне, увидев ваше отчаяние, я кое-что понял. Я могу сделать этодля вас, пока не слишком поздно. Меня потрясла ваша честность. Вы не стали использовать Брета. А ведь он с готовностью исполнил бы ваше желание. Вы бы стали его женой. Это то, что я не сделал для Жанны-Мари... — Его голос дрогнул. — Уверен, Андреа, что мы сумеем выполнить брачную работу. У нас нет секретов. Есть только надежда, что вы забеременеете.
Андреа снова посмотрела ему в глаза. Они светились каким-то волшебным светом. Таким она никогда раньше его не видела. Если она не ошибается в своей догадке, Гейб хочет ребенка взамен того, которого потерял.
У нее судорогой свело живот. Ведь она хранит свою тайну. Она не призналась, что влюблена в него. Но разве можно ему открыться? Он ведь просит ее не о любви.
– Я далека от совершенства, Гейб.
Он пожал плечами.
– Наши отношения будут построены на честности, а не на совершенстве. Я предлагаю немедленно заключить брак. Вам необходимо забеременеть как можно быстрее.
– А если у меня не произойдет зачатия? — с вызовом
– Мы решим это, если наступит необходимость.
– Вы имеете в виду развод?
Наступила пауза.
– Только в том случае, если мы оба захотим.
Он был слишком ловким предпринимателем, чтобы позволить загнать себя в ловушку.
– Есть одно условие. Вы должны его принять.
Она так и полагала. Должно быть какое-то условие!
– Вы не хотите знать, какое у меня условие?
Андреа вздрогнула.
Когда Брет начал с ней встречаться, он рассказал ей о безжалостной стороне натуры Гейба. Иначе тот не стал бы миллиардером к тридцати шести годам.
Тогда Андреа только засмеялась. Она не замечала у Гейба эту черту. Хотя он всегда казался немного отстраненным, все в компании восхищались боссом. Он справедливо относился к своим служащим и всегда заботился о них. Но с тех пор, как они приехали во Францию, она узнала и другие стороны его натуры. И не испытывала ни малейшего желания смеяться над ним.
— Гейб...
— Я собираюсь домой на Сен-Пьер.
Она моргнула.
— Вы собираетесь взять меня с собой на время вашего визита?
— Нет. В этом нет необходимости. У Ива и Жанны-Мари уже двое детей-подростков. Я больше не угрожаю их браку. Я скучаю по морю... и по дому.
— Но ваша компания...
— Я ее продал и деньги перевел в благотворительный фонд в помощь острову. Он годами не вылезает из экономического кризиса.
Гейб Корбин отдал миллиард долларов? Просто так?!
— Когда вы приняли решение?
— Давно. С тех пор, как моя семья не разрешает финансово поддерживать ее. Тогда я основал фонд, чтобы помогать ей другим способом. Дело в том, что я всегда хотел вернуться назад. И поддерживал связь с дедушкой. Но с тех пор, как умерла бабушка, он в депрессии. Обстоятельства ухудшились. Его друг детства, Зубелдия, живший в соседнем доме, недавно покинул этот мир. Его вдова Кармель собирается переехать в Пиренеи, как только к ней присоединится сын.
— Так вы не единственный, кто покинул остров?
Он снова сверкнул внимательным взглядом.
— Нет. В тот вечер, когда дедушка рассказал мне новости, я поручил риелтору купить дом Зубелдия для меня, но так, чтобы дедушка не знал. Это открывает определенные возможности.
— Возможности? Другими словами, потребуется много работы.
У него скривились губы.
— Пока дом не освободился, мы будем жить у деда. Надеюсь, мое возвращение взбодрит ему дух и поможет радоваться оставшимся годам. Корбины известны как долгожители. А ему только восемьдесят один.