Свет маяка

Райдер Фанни

Невеста была беременна!

На втором-третьем месяце, не более, однако наметанный взгляд художницы не мог не отметить округлившиеся контуры тела и тот особый, неповторимый ореол, что окружает любую женщину, готовящуюся стать матерью.

Ребенок...

Берил убрала фотографии и, сцепив руки на коленях, принялась лихорадочно размышлять. Назад возвращаться нельзя... Ящик Пандоры открылся - и никакая сила в мире не смогла бы снова запереть под замок все то зло, что ныне вырвалось на свободу. Вместе с трагедией трагедий, в памяти воскресло все, что было. Если бы не ребенок, Луис ни за что

не женился бы на ней! Теперь путь домой ей заказан...

Однако сознательные усилия вспомнить окончательно измотали молодую женщину, лишили возможности сопротивляться. Поэтому она покорно сошла на берег вместе с толпой, пропустив мимо ушей бодрые заверения капитана в том, что, стремясь обогнать надвигающуюся грозу, паром прибыл на десять минут раньше, чем должен был по расписанию...

Мерно пощелкивал счетчик такси. Сердце Берил так и норовило выскочить из груди - ей хотелось заорать на водителя, чтобы ехал быстрее, и в то же время умолять его снизить скорость. Когда же машина наконец-то завернула на просторную, обсаженную деревьями подъездную аллею перед роскошным белым особняком, Берил едва не потеряла сознание. Шофер, видя, как бледна пассажирка, любезно донес до двери ее вещи.

– С вами все в порядке?
– осведомился он, пока Берил дрожащими руками отсчитывала деньги.
– Вид у вас - краше в гроб кладут! Вы, часом, не беременны?
– добавил он с бесчувственностью человека, привыкшего развлекать случайных людей ни к чему не обязывающей болтовней.

– Нет.

Но едва смысл сказанного дошел до сознания Берил, она почувствовала, что перед глазами все плывет. Господи, ей-то откуда знать? Луис ни разу не воспользовался презервативами, а она.., она вела себя так, будто секс никак не связан с продолжением рода. Луис и дети - эта мысль была для нее слишком мучительной. В предыдущий раз ее беременность явилась последствием их первого, стихийного сближения, после того Луис неизменно предохранялся. А сейчас они занимались любовью на острове десятки раз, даже не подумав о последствиях!

О Господи, неужто все повторится сначала?

Берил нащупала в кармане ключ. Луис сказал ей, что, вопреки здравому смыслу, так и не заменил замки после ее побега. Он продолжал надеяться, что в один прекрасный день придет домой и обнаружит, что жена вернулась. И теперь молодая женщина поняла почему. Озлобление его неизменно отступало перед состраданием.

Просторный, отделанный в черно-белых тонах холл был пуст. Точно безмолвный призрак, Берил прошла через роскошную анфиладу комнат. Все осталось так, как ей запомнилось. Даже свежие цветы в высоких вазах. Слезы застилали Берил глаза. Она дома. Ничего не изменилось.

И все изменилось безвозвратно.

Она поднялась на первую ступеньку широкой мраморной лестницы - ж поглядела вверх. Дорогой на небеса, смеясь, окрестила она эту лестницу, когда Луис в первый раз подхватил ее на руки и понес в спальню.

Теперь эта дорога вела в ад.

Перила приятно холодя пальцы. Берил смутно слышала позади шум, хлопанье дверей, голоса, но упрямо продолжала подниматься. Она уже дошла до самого верха, когда внизу раздались торопливые шаги.

– Евлалия, вы ее не видели? Ее сумки стоят в коридоре. Берил! Берил! Глубокий мужской голос

разбудил гулкое эхо. В следующий миг Луис заметил жену, но вздох облегчения тут же сменился встревоженным окликом:

– Берил! Ты куда?

Словно во сне она шла все вперед и вперед по толстому ковру широкого коридора. Перепрыгивая через две и три ступеньки за раз, Луис стремительно взбежал наверх и поравнялся с женой.

– Берил, подожди!

Большинство дверей по обе стороны коридора были распахнуты настежь, но четвертая справа оказалась закрытой. Берил потянулась к бронзовой ручке. Но на плечо ей легла загорелая мужская рука, удержав на месте.

– Берил! Что ты делаешь?
– Она подняла глаза, и при взгляде на ее бледное, превратившееся в восковую маску лицо у Луиса замерло сердце.
– Мне позвонил Клайв и сообщил, каким паромом ты плывешь. Я помчался встречать тебя, но на дорогах повсюду пробки!

Он явно произнес первое, что пришло в голову, пытаясь отвлечь жену, но тщетно.

– Открой дверь!
– приказала она. Пальцы его судорожно сомкнулись на ручке двери. Берил непроизвольно отметила, что на руке его вновь поблескивает обручальное кольцо, и сквозь мрак отчаяния пробился слабый лучик света.

– Я так хотел сам тебя встретить... Я попросил Евлалию сварить нам кофе. Давай сначала перекусим...

– Открой дверь!

В льдисто-серых глазах мелькнуло что-то похожее на страх.

– Берил, ты же только что приехала. Дай себе время пообвыкнуться. Вовсе незачем делать это прямо сейчас...

– У меня было достаточно времени...
– Голос ее беспомощно прервался.
– Я все помню... Я вспомнила еще на пароме. Хватит меня оберегать... Луис, я устала бояться.
– Она накрыла ладонью его руку в молящем и одновременно требовательном жесте.
– Открой!

– Хорошо... Но мы войдем вместе, - тихо согласился Луис.
– А оберегать тебя я никогда не перестану.

Держась за руки, они вместе толкнули дверь и вместе переступили порог. Голубые обои в цветочек... Повсюду игрушки, стопки детских книжек, а на кресле восседает огромный плюшевый медведь...

Берил медленно обошла комнату, беря то одну вещь, то другую и снова кладя на прежнее место. Добрела до плюшевого мишки, поднесла его к лицу, вдыхая слабый аромат детской присыпки. Луис не отходил от жены ни на шаг.

У стены стояла голубая детская кроватка, над ней, весело побрякивая, покачивались подвесные погремушки. На столике рядом с кроваткой красовались оправленные в рамки фотографии: Берил, Луис и сероглазый малыш верхом на деревянной лошадке. Та самая фотография, от которой она некогда отвернулась, не желая вспоминать... Молодая женщина взяла снимок в руки.

– Албин...
– Имя, прозвучавшее вздохом, болью отозвалось в ее сердце. Албин...

Ее сын. Ее ненаглядный умница. Ее комочек радости, похищенный жестокой смертью.

Берил молча поставила фотографию на прежнее место и провела пальцем по прутьям кроватки.

– Мы собирались купить ему "взрослую" кровать, отсюда он уже научился выбираться, - тихо проговорила она.
– За неделю до смерти Албин научился ходить... Мой малыш так быстро рос...

Луис обнял жену за плечи.

– Берил, милая...