Свет маяка

Паустовский Константин Георгиевич

Крышку прижали брусом, подбили для прочности клиньями, и Адоньев даже попрыгал на бревне, убедившись, что упор держит.

Крылов

выбрел из «шпилей» под победную стукотню помп. Жадно чавкая, выметывали они воду из шхиперской кладовой. В коридоре за высоким комингсом стояли в сухих ботинках Ивлев и комдив живучести. На обрезиненном плече Крылова дрожали капли кровянистой водицы. Он видел их краем глаза и нес не стряхивая.

— Товарищ капитан второго ранга, носовая аварийная партия…

Механик пожал ему запястье, чтобы не трогать вздувшиеся посиневшие пальцы. Мальков хлопнул лейтенанта по плечу, стряхивая алые знаки воинского мужества. Оба прогоняли его к доктору, а Крылов стоял и тупо улыбался,

не зная, как преподнести им шутку о закрытой «грудью» пробоине. Потом побрел к себе, оставляя на линолеуме мокрые следы. Стянув гидрокостюм, он рухнул на нижнюю койку — Сысоич свой человек, поймет.

Он не слышал команды завтракать, не слышал бодрых позывных радиогазеты и еще более бодрого рассказа о «героизме, проявленном личным составом носовой аварийной партии», не слышал он и песни «Экипаж — одна семья», любимой песни, если верить диктору, лейтенанта Крылова. Он спал. Спал, разбросав руки и ноги, как убитый в атаке солдат.