Свет моих пустых ночей
Шрифт:
Не разуваясь женщина проходит по коридору, толкает дверь спальни и кривится. Потом идёт на кухню, инспектирует кастрюлю с супом и сковородку с картошкой. Даже заглядывает в духовку!
От смущения я не знаю, куда себя деть. Так и хожу за ней, чувствуя тянущую боль в бедре, что разгорается медленным огнём.
Когда с инспекцией кухни покончено, женщина снова переводит взгляд на меня. Внимательно всматривается в черты лица, скользит взглядом по фигуре и останавливается на босых ногах.
– Кто ты такая? – поджимая губы, спрашивает
Во мне поднимается волна негодования:
– Это вы кто такая? Ворвались сюда, как к себе домой, а Егор ничего не говорил… – запальчиво начинаю, но теряюсь под её насмешливым взглядом. – Вы его жена, да? Это ваши вещи?
Это простое осознание словно под дых ударяет. Гнев поднимается к самому горлу. Мне хочется закричать, и я пугаюсь этих незнакомых чувств. Что со мной? Почему одна крохотная мысль, что красивая незнакомка имеет отношение к хозяину этого дома, подобна яду? Скручивает содержимое желудка, переворачивает всю еду, и желчь взмывает кверху.
Хочу, чтобы она ушла. Чтобы пришёл Егор и выгнал эту женщину. Мне не нравится её взгляд. Её присутствие здесь. Словно она чужая. Не имеет права здесь находиться, хотя она, вероятно, имеет. В отличие от меня.
– Я думаю, что вам лучше уйти, – неуверенно говорю ей. – И вернуться, когда Егор придёт домой. Вне зависимости от того, кем вы ему приходитесь.
– Ты считаешь, что имеешь право голоса? – усмехается она, подходя ближе. Вплотную. Сжимает пальцами моё плечо и шипит мне в лицо: – Не знаю, что ты замыслила, девочка, но Егор мой. Ты можешь сколько угодно строить перед ним сиротку, я же вижу тебя насквозь!..
Заслышав шум из коридора, она замолкает и отпускает меня.
– Слава, ты что, выходила на улицу? Дверь не закрыта, – приближается голос Егора. – Я тебе витаминов принёс. Фрукты, овощи. И мазь, про которую Колян говорил.
Я поворачиваюсь к дверному проёму и вижу, как он входит в кухню. Окидывает меня взглядом. Удовлетворённо хмыкает. И тут же замечает застывшую посреди помещения гостью.
– Лена? – в его голосе звучит искреннее удивление, и плотный узел напряжения внутри моего живота расслабляется. – Ты чего здесь..? А-а-а, я понял. Тебя Николай прислал?
Мужчина раскладывает по местам покупки из сетчатой сумки. Я слежу за тем, куда и что отправляется с его подачи. Он, кажется, никак не обеспокоен визитом, который жутко нервирует меня.
– Только он сказал, что проверит пациентку дня через три, – закончив с продуктами, Егор протягивает мне коробочку с мазью, и я беру. – У нас всё хорошо.
Его голос звучит немного рассеянно. Невпопад. Я вдруг так ясно понимаю, почему она пришла, что мне хочется рассмеяться. Неужели он не понимает..?
– Я приехала по другим вопросам, Егор. Зашла домой, а тут – ну надо же! – такой
Та, которую зовут Леной, проходит мимо, становится, загораживая спиной обзор, и продолжает:
– Если пациентке действительно лучше, думаю, я заберу её в больницу. Так будет удобнее всем.
Молчание раздражает. Я подаюсь в сторону, выискивая взглядом Егора. Он угрюмо смотрит в пол. Меж густых бровей пролегла глубокая складка, словно он сосредоточенно обдумывает наилучший вариант.
Мужчина поднимает глаза, натыкаясь на мой взгляд, и медленно кивает.
– Да, ты права… – глухо говорит он, и я понимаю, что это конец. – Да, ты права, – медленно повторяет Егор, – пациентке действительно стало лучше, но ни в какую больницу она не поедет.
Что?! Я ослышалась? Перехватываю его взгляд, и мужчина мне подмигивает. Он мне подмигивает!
– Господи, да почему, Егор? – спрашивает женщина. Её голос звучит визгливо, истерично, и я морщусь.
– Кризис миновал, я не думаю, что будут осложнения. Николай предупреждал о таком развитии событий. – Егор пожимает плечами.
– О каком ещё таком развитии событий?!
– Что госпитализация может и вовсе не понадобиться. Лен, ну ты же медик, почему я должен объяснять тебе прописные истины?
– Прописные истины, Егор? – её голос взлетает на несколько октав.
– Слава, будь добра, – обращается ко мне мужчина, – оставь нас, пожалуйста, наедине.
Я лишь киваю. Ни жива ни мертва от страха выхожу из кухни и припадаю спиной к стене. Сердце колотится у самого горла, отдаваясь глухим стуком в ушах. За его биением я с трудом различаю речь.
– Зачем ты пришла, Лена?
– Медсёстры судачили, что у тебя поселилась какая-то девчонка…
– Тебя это не касается.
– Егор, я… – она говорит всё тише и тише, и я не могу разобрать ни слова.
– Лен, это не твоё грёбанное дело, – Егор повышает голос.
Дальше раздаётся неразборчивый бубнёж, и Егор громогласно заявляет:
– Ты с ума сошла?! Сколько, по-твоему, ей лет?
И снова бубнёж. Ну неужели так сложно говорить поразборчивее?!
– Это всё равно ничего не изменит. – отрезает мужчина. Женский голос возражает, и он добавляет: – Как знаешь. Дело твоё.
Слышу шум шагов и торопливо скрываюсь за ближайшей дверью. Судя по звукам, женщина уходит. Егор закрывает за ней дверь, возвращается на кухню. По пути он громко зовёт меня:
– Слава! Ступай обедать! – И я тихо выныриваю из укрытия.
Подойдя к мужчине, заглядываю через плечо. Он режет хлеб неровными ломтями. Глядит на меня с хитрой улыбкой.
– Наливай суп, хозяюшка моя, да будем садиться за стол.
Я подчиняюсь просьбе. Жар приливает к щекам от его слов. Уверена, что я вся красная, как перезрелая рябина! Хорошо, что он возвращается к своему занятию и не смотрит мне в лицо!