Свет надежды

— Стан… — девушка, сидевшая напротив, подняла на командира синие глаза, казавшиеся ещё больше из-за худобы её личика, — вы завтра уезжаете?

— Ваальты говорят, завтра утром Тарос выйдет из своей пещеры, — мягко объяснил землянин и подвинул к ней тарелку, — как-то плохо ты поправляешься, Лийлеза. Нужно тебе почаще кушать, что ли.

— Тебе нравятся толстые девушки? — продолжила нешуточный допрос полукровка, упрямо продолжая смотреть в упор на Стана.

— Мне нравишься ты, Лийлеза, — так же серьёзно сообщил командир, —

и я хочу, чтоб ты была здоровой. И ещё я знаю, зачем ты пришла. Мой ответ — нет.

— Почему?

— Ты же умная, и сама все понимаешь. Нам предстоит очень тяжёлый поход, а у нас и так большая половина отряда — девушки. И я не могу оставить тут ни одну из них, как бы ни хотел. Они были с нами с самого начала похода, и очень жестоко будет бросить кого-то тут, с ваальтами. Конечно, они никого не ударят и не оскорбят… но жить среди тех, кто в душе считает тебя низшим существом очень неприятно.

Даже мне. Не станут же девушки доказывать, что сделали значительно больше полезного, чем десяток этих анлезиек?

— Ты думаешь, мне нравится с ними жить? — безнадёжно спросила полукровка, и, наконец, отвела взгляд, — они и на нас так смотрят.

Но я бы вытерпела, если верила, что ты вернёшься. Я немного могу видеть вперёд… как твоя мать, но в моих снах всё в тумане. Поэтому я решила… если ты не возьмёшь, я уеду отсюда сама, с торговым судном. Осталась только одна… проблема. Я не хочу снова попасться в лапы жрецам Астандиса… вернее, чтобы я была им нужна. Потому и пришла к тебе… не хочу просить других.

— Лийлеза, — во рту у командира сразу пересохло, — ну что же ты со мной делаешь? Ты ведь понимаешь… потом я не смогу тебя тут оставить?

— Я понимаю, — губы девушки горько скривились, и она смолкла, пытаясь пересилить эту боль, но Стан уже ощутил её и сообразил — выхода действительно нет. Того, лёгкого выхода, который он придумал сам. Уехать подальше, оставив здесь девчонку с так похожими на Занийскую принцессу глазами, и посмотреть, что из этого получится. Будет ли его тянуть к ней по-настоящему, или всё забудется через пару недель и можно будет вздохнуть свободнее и жить как раньше?! Ведь Адистанна тоже пока никуда не делась… хотя он уже научился думать о ней отстранённо, как об актрисе-иностранке из последнего крутого фильма.

— Лийлеза, — землянин подсел к полукровке ближе, обнял за худенькие плечи и привлёк к себе, успокаивающе гладя по светлым волосам, — успокойся. Черт с ним, один человек уже действительно ничего не решает. Но только давай договоримся… хотя бы ещё несколько дней не будем принимать окончательного решения. Ты пока слишком мало меня знаешь… да и я хочу убедиться, что мы не ошибаемся… понимаешь?

— Стан… — синеглазка прижалась лицом к его груди и бурно расплакалась, — я так надеялась… нет, верила, ты не сможешь бросить меня тут…

— Интересно, — в мягко отворившуюся перед ней дверь ворвалась Тина и изумлённо уставилась на брата, — чего это тут происходит? Это почему она так ревёт? Лийлеза? Он тебя обидел? Скажи мне, я сам с ним поговорю!

— Кость, иди нафик! — отмахнулся от клона командир, — ты вообще, зачем сюда бежал? Поесть, или что-то случилось?

— Вот именно, — сразу

стих Тин, — Тарос случился.

— И что? — мгновенно насторожился Стан, — не вышло?

— Вроде все нормально, как белобрысые говорят, — вздохнула целительница и вдруг яростно стукнула кулачком по столу, — прикинь, он, гад, ещё в первый день обратился… ну, или как это называется?

Но сидел и молчал, потому как ему, видите ли, не понравилось! Можешь себе такое представить? А ведь я чувствовал… но не мог понять.

Сразу был вроде как порыв горячего ветра, а потом стало прохладно. И теперь с ним бабушка эта возится, к боссу повела. Потому я и ушёл. А Лиля чего плачет?

— Я беру её с собой, Кость, — тихо признался старший, надеясь, что клон верно его поймёт, — все равно отряд большой, а Лийлеза не хочет здесь жить.

— Ну и правильно, — горячо поддержал Тин, — и Ма будет рада… или я чего-то не так понял?

— Мы решили не торопиться… — предупреждающе глянул на брата Стан,

— ещё несколько дней… присмотримся, никуда ведь не опаздываем?

— Кость, — младший присел к столу и по-бабьи оперся щекой об ладошку, — ты стал такой мудрый, просто жуть! И рассуждаешь так благоразумно. Вот только иди, спроси морян, как жрецы Астандиса охотятся за такими, как она!

— Нечего мне их спрашивать, сам в курсе, — отрезал командир, начиная подозревать, что раз он берет Лийлезу в отряд, то всякие отношения с морянками придётся прекратить. Девчонка чуткая… и что она там говорила про видение? Нужно будет попросить Ма, пусть выяснит. А сейчас пора разобраться с Таросом, и так из-за него на три дня задержались.

— Сидите тут, я схожу к боссу, сам всё посмотрю, и, Кость, сказать белобрысым, чтоб принесли поесть?

— И без тебя скажу, — обрадовался Тин, ожидавший от брата именно такого поступка. Он, конечно, и сам мог бы сходить к анлезийскому боссу, если бы Инделирри настрого не запретила вмешиваться. Она вообще теперь сует свой нос во всё подряд, хотя совершенно непонятно, зачем эта молодая бабушка собирается с ними идти на Хамшир?! Сидела бы дома, тыквы выращивала. И без неё хватало в отряде командиров, и Стан, и Васт, и Ма… Воспоминание о матери подтолкнуло мысли Тина в новом направлении, и он, мгновенно сцапав Лийле за руку, потащил полукровку прочь из домика, напористо объясняя по пути:

— Идём к Ма. Она пишет список вещей, которые нужно с собой взять, и вместе с моряной готовит одежду. Раз ты идёшь с нами, нужно и тебя одеть.

— Но у меня есть одежда… — робко попыталась объяснить девушка, даже не догадываясь, что Тин, у которого все в душе бурлило от неизвестности и волнения, просто придумал предлог, как вовлечь новые силы в процесс выяснения подробностей случившихся с напарником перемен.

— Добрый день, — по эмоциям Тароса, которые тот ещё не научился скрывать, Стан безошибочно нашёл его возле лесного хозяина. Они оба сидели у любимого Аньэлдовиэллем фонтанчика и молча смотрели в его переливающиеся струи. Мельком ощутив чувства квартерона, землянин успел сообразить, к чему нужно готовиться. В душе Тароса цвело горькое разочарование, пришедшее к нему вместе с мудростью третьего цикла.