Свет надежды
Шрифт:
Несколько различных предположений молнией мелькнули в голове Васта, пока он гнался за зверьком, и все они были одно мрачнее другого. Сначала анлезиец заподозрил Тарля в обычном издевательстве над зверьком, затем в воровстве унса у хозяина этой башни.
А затем анлезиец вдруг вспомнил рассказ Стана про то, как маленькие разведчики из последних сил рвутся выполнить выданное напарниками задание, и помчался ещё стремительнее. Унса необходимо было поймать до того, пока он попадётся на глаза кому-нибудь из хозяев этой башни, и сделать это мог только сам Васт. После того как простые ловушки получили приказ отпустить какое-то существо, они больше никогда не станут его ловить.
Всевозможный
Лучник ринулся расшвырять сложенную мальчишкой преграду и почти успел схватить зверька за лапку, но тот молниеносно оглянулся, швырнул ему в лицо горсточку мелкого, колючего песка и вывернулся с ловкостью ужа.
Дыра, которую унс раскапывал так старательно, оказалась старым крысиным ходом, забитым сверху тряпьём, и мохнатый разведчик уверенно скользнул под этот мусор. А у Васта начало крепнуть вспыхнувшее мгновение назад подозрение, куда он так рьяно стремится. Вернее, к кому, и уверенность в правильности этой догадки заставляла анлезийца хмуриться всё мрачнее. Если бы Васт стоял перед выбором, куда сейчас направиться, ещё до перехода на четвёртый цикл, он без колебаний помчался к месту, куда должен вернуться Тарль. Ведь тогда лучника вело бы лишь желание немедленно переместиться к своей истинной половинке.
Но теперь, с высоты своего нынешнего осознания тех проблем, какими были заняты ушедшие в крайние миры предки, анлезиец чётко понимал, как важно сначала найти того, к кому так стремится изуродованное, но преданное создание.
Мелкий мусор, ровным слоем прикрывавший крышку люка, сначала почти не насторожил анлезийца, такие чердаки хозяева обычно посещают раз в год, а то и реже. Но когда попытка поднять крышку за массивное медное кольцо не принесла никакого видимого результата, Васт встревожился не на шутку. Неизвестные хозяева накрепко заперли вход на чердак, и поблизости не было ни одного растения, которому анлезиец мог бы дать приказ протиснуться в щель и отодвинуть засов или сорвать замок. Если бы здесь была Клякса, то можно было бы попытаться объяснить ей сложную задачку, а простенькие ловушки, умеющие только ловить и опутывать врагов, на подобное не годились совершенно. А кроме того, энергии у анлезийца после лечения Тарля и унса оставалось совсем немного, всё-таки в целительстве ему далеко до Тины. Да и внезапный перенос опустошил резерв не только у Славы.
– Заперто? – осторожно осведомился рядом Беркис и с сомнением предложил: – Ну давай я попробую открыть. Если ты, конечно, уверен… что нам туда нужно.
Всего пару мгновений Васт смотрел на него с колебанием, решая важный вопрос: стоит ли доверять хитрому магу или лучше усыпить его и попытаться самому поддеть крышку какой-нибудь доской и сорвать силой? А потом пришла простая и ясная мысль: усыпить Беркиса он сможет в любой момент, тем более силы понемногу восстанавливаются. А чтобы они восстанавливались быстрее, он сейчас выпьет несколько капель драконьей крови и возьмёт с мага ещё одну клятву… для надёжности закрепив её особым способом.
«Похоже, это входит у меня в привычку, – ухмылялся анлезиец, доставая кинжал, – расплачиваться со всеми своей собственной кровью».
Однако внимательно
– Я намерен предложить тебе нечто необычное… чего пока ещё не предлагал никому из людей. Сейчас ты получишь мою каплю крови и вместе с нею одну из доступных анлезийцам способностей, причём с возможностью со временем достичь уровня вашего магистра. Но за это заплатишь клятвой верности… и не только мне, а всей Анлезии. Но не думай, будто это будут просто слова. Моя кровь даст мне и другим анлезийцам возможность находить тебя в любой толпе так, как мы видим друг друга… и никакие амулеты либо заклинания не смогут это спрятать.
– А способность… я могу выбрать?
– Да. Но из тех, которые являются кровными для анлезийцев. Например, целительство, общение с растениями или с животными, поиск и призыв воды. Ещё некоторые боевые умения, точность, ловкость и скрытность, но тебе они, как мне кажется, без надобности.
– Я согласен, – почти сразу кивнул Беркис, – мне всегда хотелось досконально знать целительство.
– А вот к нему полагается дополнительный обет, – с наигранной печалью вздохнул Васт, вовремя припомнив рассказ Ярославы про клятвы лекарей её мира. – Ты пообещаешь никогда не применять своих знаний во вред другим и без их осознанного согласия.
– А если… мне всё же придётся врачевать кого-то против его воли или применить знания против злодея? – задумался маг.
– В каждом случае вольного или невольного нарушения тебе придётся немедленно и добровольно докладывать мне или любому ближайшему анлезийцу. Сам понимаешь… мои сородичи не простят мне, если сейчас я в тебе ошибусь, – непреклонно сообщил ему Васт, готовя на всякий случай сонное заклинание.
– Хорошо, я согласен, – наконец решился маг. – Клянусь не причинять зла и докладывать.
Глава 18
Светляк побледнел и не желал больше работать фонариком, несмотря на добавки энергии, и Тин, тайком вздохнув, оставил его в покое. Положил в шкатулку и спрятал в карман, не забыв напоследок глянуть, как сладко спит Юнка, и поплотнее укрыть её невесомым, но тёплым анлезийским одеялом. Попутно рука сама пригладила волосы подружки, такие приятные и шелковистые на ощупь, шаловливо провела пальцем по высокой скуле и таким сладким губам. Она вообще неожиданно оказалась очень классной и понимающей, его Юнка, и шальная ухмылка самовольно вылезла на губы землянина от одного воспоминания об их разговоре. Немного смущаясь и краснея, но тем не менее очень решительно, названая сестра сделала Костику неимоверно приятное признание. Поскольку она давно его любит, счастлива считаться невестой Тина и твёрдо знает, что на самом деле он парень, то и обращать внимания на его временное тело не собирается. Просто постарается пока не прикасаться к нему ниже плеч, но отказывать самому Тину в невинных объятиях и поцелуях вовсе не намерена. И вызовет на поединок любого, кто не захочет их понять или начнёт осуждать и насмехаться.
И Тин был полностью с нею согласен, нежная любовь Конса к Майке и бесконечные моряны Стана вызывали у него горьковатую зависть, которую Костик старательно прятал ото всех, и особенно от ма и Васта. Хотя и догадывался, что вовсе не из простого любопытства так торопятся все они оказаться в загадочной крепости мастеров.
Лёгкий скрип засова заставил землянина напрячься и прислушаться, а шорох отворяемой двери поторопил с принятием решения.
– Юнка! Просыпайся, пришли, – склонившись к ушку напарницы, еле слышно позвал Тин, попутно бросая ей толику энергии и устанавливая самую сильную защиту, какую умел.