Свет надежды
Шрифт:
Рисковать своей девушкой Тин не собирался и готов был убить каждого, кто осмелится прикоснуться к ней грязными лапами. Слишком давно он её искал… и слишком долго не замечал, чтобы теперь не отдать ей всю нежность и заботу истомившегося по любви сердца.
– Кто? – Юнхиола умела просыпаться так, как просыпаются все воины, мгновенно открывая глаза и вникая в происходящее. – Пусти, я сяду.
– Лежи… как будто спишь, – прижал её к дорожному мешку Тин и сам приткнулся рядом, осторожно посматривая через опущенные ресницы на все расширяющуюся светлую полоску открывающейся двери.
– Спят… – Костик
Полезному умению ненадолго увеличивать какую-либо способность своего тела учила землянина ещё Афродита, а лесной хозяин перед расставанием всем им немного усилил дар. Причём добавлял он по собственной инициативе, ни о чем таком уходящие на Хамшир гости просить и не думали.
– Зверь совсем разленился, – чуть громче зло процедил другой голос, – нужно будет приказать Обале, чтоб проучил его… нечего зря кормить.
– Не так уж много он ест… – совсем тихо выдохнула опознанная Тином по голосу Хильма, но её собеседница всё равно услышала.
– Не слишком ли ты строптива, сестра Хильма? К тому же я не в первый раз замечаю, как ты пытаешься заигрывать с теми, кто не признаёт величия нашего покровителя, святого Астандиса! Вот и этих девчонок не приструнила вчера сразу как следует и теперь придётся с ними повозиться! А проявила бы ты твёрдость, и они могли бы сейчас приносить свои клятвы Астандису и вкушать зелье признания из святой чаши!
– Они воины… наёмницы, – поправилась Хильма, – такие сразу не сдаются!
– Ты мне перечишь?! – в голосе её собеседницы Костику послышалось почти удовольствие, злое такое, подленькое. – Или пытаешься выгородить этих смутьянок?
– Нет, я… – договорить Хильме не дали.
– Отправляйся в столовую и прими дежурство у сестры Изры. А она пусть захватит Обалу и идёт сюда… да попроси их поторопиться.
Дверь резко захлопнулась, и снова стало темно, но ненадолго. В дальнем углу зеленоватым светом вспыхнули жутковатые глаза мангура и начали совершенно бесшумно приближаться к скамье.
– Похоже, мангуру стало получше, – разглядывая бледное пятно окружающей зверя ауры, сообщил Юнхиоле Тин, по-хозяйски прижимая девушку к себе. – Думаю, нужно его подкормить. Да и нам неплохо бы позавтракать поплотнее, как-то не понравились мне планы этой тётки насчёт нашего воспитания.
Насчёт еды Юна была совершенно согласна, но пока не представляла, как они будут есть в темноте. И тем более кормить мангура.
А светящиеся глаза зверя сияли уже совсем рядом и вдруг взметнулись вверх, повисли над ними на высоте человеческого роста. Одновременно с этим мгновенно изменилось и отчётливо различаемое Костиком зеленоватое пятно ауры – она стала продолговатой и очень похожей очертаниями на человеческую. От неожиданности землянин затаил дыхание и начал осторожно собирать на кончиках пальцев силу, пока не понимая, чего можно ожидать от этих странных действий мангура. Примолкла и теснее прижалась к его плечу Юнка, но Костик ощущал, как её рука опасливо двинулась к рукояти оружия.
А потом тишину расколол резкий и хрипловатый звук, похожий на кашель. Он с небольшими перерывами длился несколько секунд, меняя тональность и частоту, становился всё более тихим и мягким, и вдруг Костику
– Гром друг… дай еда… одежда… свет сам…
– Тин… – тихонько пискнула Юнхиола, – ты слышишь? Он разговаривает!
– Боюсь, не только, – мрачно буркнул в ответ землянин, представив, какую картинку увидит его девушка, если этот оборотень и впрямь создаст сейчас такой светильник, какие умели делать только моряны и анлезийцы старше четвёртого цикла. – Подвинь мой мешок, там у меня есть камуфляж. Сомневаюсь, чтобы на этого дядю налезли наши запасные штаны.
– Да? – передавая ему мешок, засомневалась девушка. – А почему ты думаешь, что он… дядя?
– Ну он же назвал имя, если я правильно понял, – копаясь в мешке, пояснил Костик, – Гром. А я – Тин. А это Юна, и она моя девушка!
– Хороша дева… – верт говорил всё более сносно, хотя немного пришепётывал и причмокивал. – Тин… добра друг…
– Добрый, добрый, – ворчливо подтвердил Костик, доставая просторные штаны и куртку из эльфийского шёлка, вышитого по просьбе Стана в цвета армейского камуфляжа.
Правда, юным анлезийкам первого и второго циклов было не совсем понятно, почему одежда должна быть обязательно скучных серо-зелёных тонов, и они, сажая за работу паучих-вышивальщиц, тайком выдали тем команду изредка разбавить узор из веточек и листочков ромашками и лютиками.
– Хорош одежда, – похвалил Гром, еле слышно шурша в темноте эльфийским камуфляжем. – Зачем спине дыра?
– Делай уже свет, – обречённо вздохнул Костик, понимая, что никто и никогда не учил верта, как нужно правильно надевать куртку, – а ты, Юнка, отвернись! Нечего незнакомых мужиков разглядывать!
– Да я и не таких видела… – ещё пыталась спорить Юнхиола, а не по-женски крепкая рука новоиспечённого жениха уже решительно отвернула её лицом к стене.
– Забудь, это было в другой жизни, там ты считалась парнем. – Костик на мгновение запнулся, сообразив, насколько неубедителен его довод, и очень тихо вздохнул: – И мне не нравится.
– Прости… – тут же раскаялась Юнка, украдкой погладила его пальцы и смахнула невольную слезинку, всего несколько часов назад о таком счастье она и мечтать не смела, чтобы Тин и ревновал!
– Подними руки, – командовал тем временем Тин, помогая оборотню переодевать камуфляж. – Эх, бедолага, совсем одичал без общения.
Окружавшая их темнота понемногу редела, и в этом полумраке уже можно было с горем пополам рассмотреть ближние предметы. Причём, как выяснилось, светом мангур назвал вовсе не шарик, а заклинание, озарившее комнату неярким светом. По рассказам Васта, такие умели кастовать только самые сильные маги и старшие анлезийцы. Костик теперь рассматривал стоявшего перед ним рослого мужчину с невольным уважением, хотя он и сам умел делать нечто подобное, но только не с почти пустым резервом. Однако после того, как Тин разглядел соседа получше, в его душе возникли большие сомнения, можно ли вообще называть его человеком. Похожим на людей у верта оказались только лицо и руки от локтя да ещё фигура, а вот хвост остался, да и шерсти на теле почти не убавилось.