Свет не без добрых людей
Шрифт:
Прижавшись губами к ее горячему виску, Федя говорит иступленно:
– Почему ты не поймешь? Бесполезное там дело. Не любит он… - Федя хотел сказать "тебя", но остановился, не сказал, только повторил с убеждением: - Не любит… И не надо. Плюнь на него, плюнь и забудь.
– А ты, ты, Федечка, ты ведь любишь, а почему же он?..
– Глупенькая ты, девочка, хоть и в академии учишься. Так как я умею любить, так никто на свете не умеет.
– И Федя крепко обнял ее за плечи и прижал к своей груди, повторяя торопливым
И на какой-то миг он уже было поверил своим словам. Но тут случилось то, что самонадеянный Федор Незабудка никак не предвидел: Нюра схватила его за руки и толкнула в сторону с такой силой, что он и ахнуть не успел, как, хватаясь за воздух, полетел вниз и ткнулся лицом в росный конский щавель. А она, еле сдерживая смех, спросила с явным притворством:
– Не ушибся, Феденька? Я ж говорила тебе, что гнездо мое не приспособлено для твоей любви.
Ее откровенная насмешка больно обидела и взбесила Федора. Такого подвоха он не ожидал.
– Ну, подожди же!
– пригрозил он, уходя прочь.
– Буду ждать, Федя. Счастливого пути!
– уже не шепотом, а вполголоса бросила Нюра.
Старый ясень проснулся от шороха и стука, что-то пролепетал тонкими листьями непонятное для людей, должно быть пустил беззлобную остроту по адресу Феди, а может, поступок Нюры осудил, - кто его знает. Во всяком случае, дохнул он свежим ветерком, остудил разгоряченное тело девушки, заставил ее натянуть на себя старенькое байковое одеяло. Нюра прикрыла веки и увидала, то ли наяву, то ли во сне, как на рассвете пошел золотой звездный дождь и весь гай засверкал холодными огнями миллионов светлячков.
Наутро, повстречав Федора возле столовой, старая Комариха, сон которой вчера потревожили, увидав на лбу тракториста темное автоловое пятно, спросила с ехидцей:
– Где это ты, Федя, синяк себе посадил?
Федор знал, что никакого синяка нет, но чертова баба везде сует свой нос. Он посмотрел на нее исподлобья угрожающе, но на старую этот сердитый взгляд не произвел должного впечатления.
– Что ж ты, Федя, может, выпивши на ясень напоролся? Али в потемках на чужой кулак?
– продолжала старуха с издевкой.
Но Федя огрызаться не стал, сплюнул в сердцах и вразвалку с невозмутимым видом подался к трактору.
На другой день весь совхоз знал, что у них заведующей библиотекой работает артистка из кино. Уже с утра в библиотеку, вопреки обыкновению, повалил читатель. Первым пришел учитель Сорокин. Несмотря на жаркую погоду, он был в галстуке и в сером костюме, который носил только по праздникам, чисто выбрит, аккуратно подстрижен и обильно надушен одеколоном. Поздоровался приветливо и сразу представился:
– Сорокин Сергей Александрович, преподаватель литературы. Узнал, что у нас новый библиотекарь, и решил познакомиться.
– Спасибо, - любезно поблагодарила Вера, осмотрев с любопытством одного из поклонников Нюры, и нашла его вполне интересным: стройный, высокий, русоволосый, с правильными тонкими чертами лица и очаровательным звучным голосом. И руки тонкие, с длинными пальцами, как у музыканта. Довольно моложав, на вид ему и двадцати пяти не дашь.
– Вы вчера осматривали наши окрестности, - Сорокин не собирался быстро уходить.
– Надеюсь, вам понравилось здесь?
– Не плохо. Особенно гай чудный, - ответила Вера.
– О-о, наш гай! Как-нибудь я вам покажу его. Поэ-зи-я!
– и торжественно продекламировал:
– Интересно!
– заметила Вера.
– Это чьи стихи?
– Одного местного поэта, - с нарочитой скромностью ответил Сергей Александрович.
– А вы не знаете, что это за фильм "Пора любви"? Сегодня у нас идет.
– Не знаю, - ответила Вера, - наверно, новый.
– Надо полагать. Давайте пойдем и вместе посмотрим.
– Спасибо, в другой раз как-нибудь.
– Вам не хочется? Вы не любите кино?
– Маленькие круглые глазки учителя насторожились с преувеличенным удивлением.
– Представьте себе.
Вера посмотрела на него многозначительно. И тогда он согнал удивление и, насупившись, пробубнил:
– Понимаю… И вообще сидеть сейчас в этой духотище - удовольствие не великое. Лучше походить, воздухом подышать.
Но и от этого предложения Вера деликатно отказалась.
Приходили в библиотеку школьники и молодежь, заглянула на минутку и Лида Незабудка, поинтересовалась, нет ли чего-нибудь новенького. Вера предложила ей "Соль земли", она повертела в руках "Роман-газету" и, скривив пухленькие губки, сказала:
– А может, поинтересней есть, чем про соль…
Вера поняла ее и посоветовала:
– Тогда возьмите Тургенева "Первую любовь".
– Давайте, - сразу согласилась Лида, продолжая таращить глаза на Веру.
В полдень пришел в библиотеку Федя. Долго щурился на книжные полки, точно решая, что б ему взять, и, наконец, объявил:
– Давно я не перечитывал "Тихий Дон". Как вы думаете, стоит?
– Конечно, стоит, - ответила Вера и подала сразу все четыре томика.
Федя важно шелестел страницами, хмурился, переступая с ноги на ногу и украдкой из-за книги бросая на библиотекаршу короткие взгляды.