Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами
Шрифт:
Вера Мухина родилась 1 июля 1889 года в Риге в очень богатой семье. Род Мухиных по отцовской линии относился к одним из богатейших, и его представителям принадлежало множество доходных домов, складов, фарфоровых и сталелитейных заводов. Часть этого богатства должна была перепасть Вере Мухиной и ее старшей сестре Маше – отец положил им приданого по 20 миллионов рублей золотом каждой. Однако никакое богатство не способно отвратить трагедию. Когда Вере было всего два года, от туберкулеза умерла ее мама. А вскоре после этого из жизни ушел и отец. Так сестры Мухины стали обладателями миллионов, но оказались сиротами.
В отличие от своей старшей сестры Маши, которая обладала очень импульсивным характером, Вера росла
Еще в начальных классах гимназии Мухина начала заниматься живописью и рисованием. Преподаватель, который был нанят к ней, отмечал в девочке несомненные способности и советовал не бросать этого занятия. Вера и не бросала, постигая азы живописи в различных студиях сначала в Курске, где они жили с сестрой, а потом и в Москве, куда они переехали в 1910 году. Повод для переезда был прозаический: с миллионами сестер в Курске было скучно. Иное дело в Москве, где и развлечений больше, да и портнихи самые перворазрядные. Сестры поселились на Пречистенском бульваре, близ Сивцева Вражка. Вскоре после переезда Мухина записывается в студию знаменитого живописца Константина Юона.
В январе 1912 года Мухина отдыхала в своем поместье в Кочанах. И там с ней случилось несчастье. Она каталась на санках с горки, и во время очередного спуска санки внезапно перевернулись, и санный полоз разрезал Вере лицо. Да так глубоко, что когда местный фельдшер увидел эту рану, даже за голову схватился. И ему пришлось сшивать лицо девочки буквально по кускам. Потом Мухину перевезли в городскую клинику, там ей сделали еще девять пластических операций. После чего привезли обратно в Кочаны, где Мухина безвылазно провела полгода, пока на лице не зажили все шрамы. Однако даже после этого смотреть на свое лицо без боли Вера не могла. И жутко переживала по этому поводу. Почему и не хотела возвращаться в Москву: боялась, что все, кто знал ее прежнюю, будут над ней смеяться. Тогда родственники решили отправить ее развеяться в Париж. Эта поездка стала поворотной в судьбе Мухиной: не будь ее, мир никогда бы не узнал скульптора Веру Мухину.
В Париже Мухина решила учиться мастерству у знаменитого скульптора Бурделя, перед искусством которого она давно преклонялась. Бурдель с его идеалом человека-творца и героя был для нее ближе всех.
Мухина вернулась на родину в начале 1914 года, а несколько месяцев спустя началась Первая мировая война. И Мухиной стало уже не до искусства: вместе с другими русскими женщинами и девушками – великими княжнами Романовыми и безвестными курсистками – она становится сестрой милосердия. И на фронте встречает свою первую любовь. Однако сначала Вера чуть не умерла.
В 1915 году Мухина заболела тяжелой болезнью крови, и смерть уже заглядывала ей в глаза. Врачи, которые осматривали ее, лишь разводили руками и говорили, что дело безнадежное. И только один доктор не согласился с этим вердиктом. Это был главный хирург Юго-Западного («Брусиловского») фронта Алексей Замков, который буквально вытащил Мухину с того света. А она в ответ влюбилась в него как девчонка. Уже позднее, объясняя это свое чувство, Мухина скажет: «В Алексее очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внешняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив».
Около двух лет молодые жили гражданским браком, а поженились в 1918 году, когда в стране уже бушевала Гражданская война. Поселились в Москве, в уплотненной квартире добровольно отданного властям собственного доходного дома. Жили впроголодь, поскольку все свои миллионы Мухина потеряла сразу после революции. Однажды, когда Алексей был по делам в Петрограде, его арестовала ЧК. Мухина имела все шансы остаться
Приняв революцию, Мухина отдавала все свои силы и талант новой власти. В 1918 году она стала одним из авторов ленинского плана монументальной пропаганды. Работала не покладая рук над революционными заказами, успевая еще работать как модельер, а также уделять внимание мужу и их маленькому сыну Севе. Она была вполне довольна своей жизнью, чего нельзя было сказать об Алексее, который к началу 20-х разочаровался в новой власти. И мечтал уехать из России. Но Мухина не хотела уезжать, хотя ее сестра Маша покинула родину именно тогда, в начале 20-х. Вера сильно переживала по поводу этого отъезда – она понимала, что сестру свою она, возможно, больше не увидит.
В 1924 году в семье Мухиной случилось еще одно несчастье: заболел туберкулезом ее сын Сева. Консилиум лучших в Москве педиатров приговорил мальчика к смерти, однако Алексей этот вердикт не принял. И совершил точно такое же чудо, как когда-то с Мухиной. Он стал лечить сына сам, ни у кого не спрашивая советов и ни с кем не консультируясь. Сам провел мальчику операцию на обеденном столе в собственном доме. Шансы на успех были мизерные, но именно эти шансы оправдались – мальчик выжил. После этого полтора года Сева был закован в гипс, потом еще год ходил на костылях. Но в итоге все-таки встал на ноги. Однако беды семьи Мухиных на этом не закончились. В 1927 году Алексея Замкова исключили из партии и сослали в Воронеж. И Мухиной пришлось разрываться между двумя городами: Москвой, где она продолжала плодотворно работать (преподавала в художественном училище), и Воронежем. Но поскольку долго пребывать в таком режиме было невозможно, Мухина принимает смелое решение: переезжает к мужу. И живет с ним в Воронеже почти два года. Этот поступок едва не стоил свободы самой Мухиной: в 1930 году ее арестовали. Но вскоре вынуждены были выпустить, поскольку за нее заступился Горький. А два года спустя Замкова наконец помиловали и разрешили вернуться обратно в Москву. Безусловно, что этим помилованием Замков был обязан в первую очередь своей супруге: к тому времени Мухина уже успела превратиться в одного из ведущих советских скульпторов и обязана была работать именно в Москве.
Всемирная слава пришла к Мухиной в трагическом 1937 году, когда на Парижской выставке ее скульптура «Рабочий и колхозница» произвела настоящий фурор. Эта 24-метровая композиция должна была венчать уже спроектированный архитектором Борисом Иофаном и строящийся в Париже на берегу Сены советский павильон. Стоит отметить, что Иофан не верил в то, что Мухиной удастся создать нечто грандиозное для его павильона. По его же словам: «Я считал, что она способна к созданию скорее лирических вещей». Но Мухина сумела доказать, что ей подвластно многое.
Говорят, что знаменитую скульптуру Мухина придумала в одночасье, будто на нее озарение какое-то нашло. Смещая пропорции и ломая границы возможного в монументальной скульптуре, Мухина придумала поставить плечом к плечу рабочего и колхозницу, а в руки им вложила предметы-символы: серп и молот.
Приемка скульптуры состоялась 11 ноября 1936 года. В качестве главного принимающего выступал Председатель Совета Министров Вячеслав Молотов. Увиденное ему понравилось, за исключением одного – шарфа, который развевался на шее у колхозницы. «Она же не танцовщица», – удивился Молотов. На что Мухина ответила: дескать, шарф нужен для равновесия, имея в виду композицию статуи. Но Молотов понял эту реплику по-своему: подумал, что без этого элемента статуя может рухнуть.