Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами
Шрифт:
В 1969 году Жженов имел прекрасную возможность впервые в своей творческой биографии сыграть матерого уголовника: режиссер Анатолий Бобровский предложил ему роль Графа в картине «Возвращение „Святого Луки“. Однако директор „Мосфильма“ Николай Сизов воспротивился этому выбору, объяснив свое решение просто: „Если Жженов сыграет эту роль, то все симпатии зрителей будут на его стороне. Пусть лучше играет милиционера, но не бандита“. Но актер наотрез отказался играть другого героя, и в результате фильм вышел без него. Роль Графа в нем сыграл Владислав Дворжецкий.
Между тем, потеряв эту роль, Жженов через год получил другую, которая станет
А вот другую роль – генерала Бессонова – в фильме «Горячий снег» (1972) артист долгое время отвергал. Он тогда был сильно загружен в театре, съемками в других картинах, поэтому сниматься в ней не хотел. Но все тот же директор «Мосфильма» Сизов буквально упросил его согласиться на съемки. Как оказалось, не зря. Эта роль также стала одной из лучших в послужном списке актера. Именно за нее в 1975 году он был удостоен Государственной премии РСФСР и Серебряной медали имени А. Довженко.
Новая волна зрительской любви к Жженову пришлась на 1980 год, когда на экраны страны вышел фильм Александра Митты «Экипаж», где он вновь сыграл очередного «настоящего мужика» – командира лайнера Тимченко. В прокате картина заняла 3-е место, собрав 71,1 миллиона зрителей. В том же году Жженову было присвоено звание народного артиста СССР.
В следующее десятилетие актер снимался менее активно, чем в два предыдущих десятилетия, предпочитая больше времени уделять театру. На сцене Театра имени Моссовета он играл в спектаклях: «Суд над судьями», «Дядя Ваня», «Царствие земное» и др.
В 1981 году Жженов принял предложение Вениамина Дормана сняться в третьем фильме о резиденте – «Возвращение резидента». Однако эта картина оказалась намного слабее, чем две предыдущие, что не замедлило сказаться на ее прокатных показателях: в прокате фильм занял 15-е место, собрав 23,9 миллиона зрителей.
После развала Советского Союза Жженов практически прекратил сниматься в кино, сосредоточившись исключительно на театре. Как он сам признался в одном из интервью: «Смотрю на нынешнее кино и плачу. Во что оно превратилось: в чертовщину, в детективщину. Сплошная аморальность, проституционность. Мне жутко. Замечу, что коммунисты были правы, пропагандируя положительное в искусстве. Мне нынче предлагают играть только гангстеров да воров в законе. Деньги сулят немалые, но я отказываюсь».
В начале 90-х годов в Театре имени Моссовета появился новый спектакль – «На золотом озере» по пьесе Э. Томпсона. В свое время его ставили на Бродвее, затем появился фильм, в котором главные роли играли Генри и Джейн Фонда (отец и дочь). В московской постановке эти роли тоже сыграли отец и дочь, только уже Жженовы – Георгий и Юлия. Как признался после премьеры сам Жженов: «Для меня это не просто очередная роль, актерская работа по душе: это гражданский поступок, общественно значимая акция. В наше время, когда вокруг столько взаимной злобы, всякого беспредела, противопоставить этому сияющую чистотой душу; не пессимизм, к которому приходит в финале своей жизни человек, а продолжение веры в жизнь! Роль в этой пьесе утолила мою тоску по несыгранному».
В последние годы жизнь Жженова составляли театр и дом. Один его дом
На ельцинские реформы Жженов смотрел с ужасом, хотя, казалось бы, столько лет проведший в ГУЛАГе, он должен был поступать наоборот и приветствовать уход коммунистов (к тому же сам он никогда членом КПСС не был). Но дело в том, что Жженов был истинно русским патриотом, который понимал, что как бы ни была жестока советская власть в отдельные периоды, но именно она сделала его родину сильной и процветающей. Поэтому, когда с распадом СССР многие коллеги Жженова бросились поддерживать новую власть (даже партийные билеты перед телекамерами сжигали), Георгий Степанович был одним из немногих, кто сохранил в себе человеческое достоинство. В одном из интервью он выскажется по этому поводу следующим образом:
«Слово „патриотизм“ сейчас больше ругательное, но я скажу, что патриотизм, любовь к России – это ведь не выдумки, это нормальное чувство нормального человека. Это свойственно каждому русскому человеку, а я русский до мозга костей. С точки зрения нынешних российских евроамериканцев, всех этих „чикагских мальчиков“, я даже ура-патриот. И оправдываться не собираюсь. Если нашим „чикагским мальчикам“ близка идея евроамериканского развития, почему я должен стыдиться идеи великой самобытной России? Кто-то ведь должен сохранить душу в этом всеобщем хаосе!..
Многие наши деятели интеллигенции точно так же, как и сейчас, залегали и под прежнюю власть. И вот сегодня юмористы-пародисты, эстрадные соловьи и дельцы шоу-бизнеса возглавляют списки «деятелей искусства», расталкивают друг друга, чтобы пробиться в доверенные лица очередного политического фаворита. Они хотят влиять на общественную мысль, не имея за душой никакой мысли вообще! Посмотрите, кто вился вокруг Лужкова, а сейчас вдруг вокруг Путина, вокруг Кремля. Либо профессиональные лизоблюды, либо сомнительные шоу-«звезды». Ну какое отношение это имеет к интеллигенции?
У большинства больших художников совесть была тогда, есть и сейчас: у Распутина, Крупина, Василия Белова, Лени Бородина. Никогда не поверю, что ее не было у Федора Абрамова…
Если сравнивать большевистскую революцию с сегодняшней государственной катастрофой, то даже время правления большевиков покажется более разумным. Сейчас десятки и сотни тысяч людей брошены на произвол судьбы. Мы развели такое племя, как бомжи. Мы обрекли стариков на нищенскую старость, сделали тысячи детей беспризорниками. Разве это не чудовищно? Те же большевики в самые голодные двадцатые годы вылавливали беспризорников, чтобы отмыть, накормить, дать образование и профессию. Из беспризорников, между прочим, вышло потом немало хороших людей. А сейчас власть цинично и лицемерно взирает, как заброшенные голодные дети бомжуют, кочуют по стране… Так чем же нынешние руководители России лучше большевиков?