Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами
Шрифт:
22 июня 1941 года началась война с Германией, а уже на следующий день Твардовский вновь надел военную форму. Он работал корреспондентом газеты «Красноармейская правда» на Западном фронте. Однако первое время его отношения с редакторами газеты складывались непросто: многие заметки Твардовского те отказывались публиковать, объясняя это тем, что в этих заметках слишком много суровой правды. Именно тогда Твардовский и взялся писать цикл стихов, главным героем которого стал находчивый советский солдат Василий Теркин. Эти стихи впервые были опубликованы в газете «На страже Родины» и имели огромный успех у солдат. Буквально со всех фронтов поэту стали приходить письма, в которых бойцы просили «продолжать писать про Васю Теркина». Как вспоминал
В результате из этого цикла на свет родилась целая поэма. Правда, когда в том же 41-м Твардовскому присудили первую в его жизни Сталинскую премию, там было отмечено, что поэт награждается за другую поэму – «Страну Муравию», которая вышла в свет еще пять лет назад. Видно, награждать поэта за поэму о веселом солдате власти посчитали делом слишком легкомысленным. Между тем все премиальные деньги Твардовский перечислил в Фонд обороны Родины.
После войны Твардовский продолжает работать над крупными произведениями и создает поэму «Дом у дороги». За нее он удостаивается Сталинской премии, через год, в 47-м, еще одной. В том же году Твардовский был избран депутатом Верховного Совета РСФСР. В 1950 году по личному распоряжению Сталина Твардовского назначили главным редактором журнала «Новый мир». Однако пробыл он на этом посту недолго – всего четыре года.
Поводом к снятию Твардовского стала его новая поэма – «Теркин на том свете». Это была чрезвычайно смелая по тем временам вещь – этакая сатирическая энциклопедия советской жизни. Сам посыл поэмы – умерщвление культового народного героя Василия Теркина и его путешествие по загробному миру – уже был из разряда чего-то экстраординарного. И хотя сам поэт определял основной пафос поэмы как «суд народа над бюрократией и аппаратчиной», многие уловили в ней прямые насмешки над советской идеологией. В конце 1954 года эту поэму обсуждали на секретариате Союза писателей СССР и назвали клеветнической. После этого Твардовского уволили из «Нового мира».
В 1958 году, когда Хрущев разгромил антипартийную группу Молотова – Кагановича, Твардовского вновь вернули к руководству «Новым миром». В 61-м дали Ленинскую премию за поэму «За далью – даль». Что касается «Теркина на том свете», то ее публикации Твардовский сумел добиться в 1963 году, когда в стране во всю шла антисталинская кампания. Столичный Театр сатиры даже взял эту поэму к себе в постановку. Но к моменту выхода спектакля в свет хрущевская «оттепель» уже закончилась, поэтому судьба постановки была предрешена: в феврале 66-го состоялась ее премьера, а осенью того же года спектакль был снят с репертуара.
В течение 12 лет Твардовский оставался на посту главного редактора «Нового мира». За эти годы он из недавнего сталиниста сумел превратиться в одного из лидеров либерального движения в СССР. Именно его журнал в 60-е годы считался оплотом либеральной фронды. Началом этого процесса послужила публикация в ноябре 1962 года в «Новом мире» рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». С этого момента Твардовский и его журнал превратились в знаковые фигуры выразителей надежд тех слоев советского общества, которые связывали будущее страны с развитием и утверждением демократических начал, причем по образцу западных демократий. Не случайно поэтому Твардовского ценили на Западе, включив его в руководство Европейского сообщества писателей.
Между тем на другом конце этого противостояния стояли так называемые патриоты-почвенники, которые отвергали политику либералов, ориентированных на идеалы западной демократии. Им казалось, что любая уступка либералам нарушит устои советского общества и приведет социализм к краху. Эта полемика длилась на протяжении почти всех 60-х и закончилась поражением либералов. Кульминацией
Начало разгрома либерального «Нового мира» было положено 31 июля 1969 года, когда в газете «Социалистическая индустрия» было опубликовано открытое письмо Твардовскому от токаря Подольского машиностроительного завода, М. Захарова. В этом письме его автор обвинил поэта и руководимый им журнал в том, что они перестали на своих страницах публиковать произведения о рабочем классе. А в тех немногих произведениях, которые все-таки выходили в «Новом мире», рабочий класс выведен крайне нелицеприятно. «Какой же примитивный в этих произведениях рабочий класс! – писал Захаров. – Погрязший в бытовщине, без идеалов. Обязательно за рюмкой водки, бескрылый какой-то. Создается впечатление, что Вы, Александр Трифонович, не видите, какие люди вокруг Вас выросли…»
Сразу после выхода в свет этого письма на страницах изданий, которые относились к патриотическим, развернулась бурная полемика по этому поводу. В ней «Новый мир» и ее главного редактора обвиняли в таких грехах: преклонении перед Западом, неуважении к родной истории, клевете на советскую действительность. Сам Твардовский в этой полемике не участвовал: в те дни он неудачно упал дома с лестницы и попал в Кунцевскую больницу. А когда в сентябре 69-го выписался из нее, то многие его не узнали: он резко постарел, помрачнел. По словам Юрия Трифонова: «Двигался Твардовский медленно, голову держал слегка опущенной, как бы постоянно понурив, отчего весь облик принял неприветливое, чуждое выражение. Какая-то стариковская согбенность – вот, что выражал его облик, и это было так дико, так несуразно и несогласно со всей сутью того человека!»
Спустя пять месяцев после выписки из больницы, в феврале 1970 года (в разгар новых нападок Израиля на СССР), Твардовского уволили с поста главного редактора «Нового мира». Чтобы это увольнение не выглядело как сведение счетов, вскоре после этого Твардовского удостоили Государственной премии СССР. Однако эта награда не смогла предотвратить трагедию: спустя несколько месяцев поэт скончался.
Несмотря на свои крестьянские корни, Твардовский не был здоровым человеком. Уже к пятидесяти годам его нервная система была расшатана двумя войнами и крайне напряженной послевоенной работой. К тому же Твардовский был заядлым курильщиком, а также сильно пил, что весьма неблаготворно сказывалось на его здоровье. Однако, без сомнения, он мог прожить гораздо больше отпущенного ему 61 года, если бы в феврале 70-го у него не отняли главный стимул к жизни – его работу. Стресс, пережитый поэтом, спровоцировал у него развитие рака мозга. Сам Твардовский не заблуждался на свой счет и, когда осенью 1971 года ложился в Центральную клиническую больницу, был уверен – живым оттуда он уже не выйдет. Так и случилось: 18 декабря Александр Твардовский скончался.
Три дня спустя состоялись похороны поэта на Новодевичьем кладбище, которые собрали тысячи людей. Что примечательно: если умирал какой-нибудь партийный или государственный деятель, то на все столичные предприятия приходила разнарядка, которая обязывала руководящие органы обеспечить приход людей на траурное мероприятие. И партийные и комсомольские организации чуть ли не силком заставляли людей идти на похороны, в противном случае обещая большие неприятности. Так обеспечивалась многолюдность большинства правительственных похорон. С Твардовским все было иначе. Никаких разнарядок «сверху» не было и в помине, наоборот – власть делала все от нее зависящее, чтобы как можно меньше людей узнали о времени и месте похорон поэта. Но люди все равно пришли, да еще в таком количестве, которое не соберешь на правительственные похороны.