Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
Шрифт:
Дело в том, что в самом конце 50-х актер, наравне с официальными, давал и «левые» концерты, средства от которых не шли в бюджет государства, а делились только между его организаторами: администраторами и актерами. И вот однажды одного из этих администраторов – Демочкина-Белова – арестовали органы ОБХСС и привлекли к ответственности. Тот же на допросах сдал всех своих подельников, в том числе и Харитонова. В итоге администратора отправили за решетку, а актера, учитывая его популярность, решили хорошенько «пропесочить» – опубликовали фельетон в одной из самых читабельных газет страны – «Комсомольской правде». Поскольку скандал вышел грандиозный, Харитонову пришлось публично покаяться перед своими поклонниками, после чего эта история стала постепенно забываться. Как вдруг весной 1962 года имя Харитонова вновь оказался в эпицентре громкого скандала. И
Как описывала эту историю газета «Советская культура», Демочкин-Белов освободился из тюрьмы и снова взялся за старое – стал организовывать «леваки» как в Москве, так и в ее пригородах. Одним из участников этих концертов стал Харитонов: он выступил в «Спецэлеватормельстрое», а затем, как писала уважаемая газета, «поехал зажигать сердца воинов N-ской части». Демочкин отблагодарил Харитонова суммой, вдвое превышающей официальную концертную ставку артиста.
Практически сразу после выхода этого фельетона в свет Харитонов написал письмо в «Советскую культуру», в котором попытался защитить свое честное имя. В своем послании он рассказал, что ведать не ведал о том, что эти концерты организует Демочкин. Что ему позвонили из концертной организации совсем другие люди и попросили выступить в двух учреждениях. «После концерта „администратор“ – я был твердо уверен, что он представляет ВГКО, – предъявил мне ведомость, где я расписался в получении причитающейся мне по закону концертной ставки, – писал Харитонов. – Никакого Демочкина-Белова в здании клуба или за кулисами я не встречал, и потому мне и в голову не могло прийти, что я снова стал участником его „антрепризы“. Только спустя месяц, когда меня пригласили в прокуратуру Кировского района, мне стало известно, кто был истинным организатором. Кстати, этот концерт был не единственный, где выплата производилась на месте. Я хорошо знаю, что подобная практика существует. Я не хочу снимать с себя вины. Но, повторяю, никаких меркантильных соображений я не преследовал, участвуя в этом концерте…»
Между тем именно в 1962 году Харитонов покинул МХАТ и перешел работать в Театр имени Ленинского комсомола. Однако пробыл он там всего лишь несколько месяцев и вскоре сменил его на другой театр – имени Пушкина. Но и там пребывание ограничилось всего лишь несколькими месяцами. В итоге, потеряв целый год, Харитонов в 1963 году вновь вернулся в «альма-матер» – МХАТ.
В середине 60-х распался брак Харитонова с Джеммой Осмоловской. Причем произошло это по вине самого Харитонова: он увлекся своей ученицей, студенткой Школы-студии МХАТ, где актер преподавал, Евгенией Гибовой, и жена, узнав об этом романе, подала на развод. В новом браке Харитонов был вполне счастлив, о чем подробно рассказала сама Е. Гибова в передаче Леонида Филатова «Чтобы помнили», посвященной памяти Харитонова.
Однако творческие дела актера шли ни шатко, ни валко. В кино он практически не снимался (во второй половине 60-х записал на свой счет всего два фильма: «Места тут тихие», 1967; «Огонь, вода и… медные трубы», 1968; в первой половине 70-х – только один: «Факир на час», 1972), да и в театре много занят не был. Младший брат Виктор предлагал ему переехать в Ленинград и работать здесь, но Харитонов не захотел – упорно держался за МХАТ, считая именно его своим театром.
Благодаря телевидению, которое в 70-е часто показывало звездные фильмы Харитонова, начиная от «Школы мужества» и заканчивая дилогией об Иване Бровкине, публика продолжала помнить об актере. Хотя былой славы у него уже не было. И по улицам он уже передвигался без опаски быть атакованным толпой поклонниц. Хотя однажды ему пришлось испытать подобную атаку, правда, это была инсценировка.
Осуществил ее режиссер Владимир Меньшов на съемочной площадке фильма «Москва слезам не верит». Там был эпизод, где главные героини фильма, попав в Москву конца 50-х, оказываются возле старого Дома киноактера на улице Воровского и становятся свидетельницами того, как к подъезду здания подъезжают звезды кинематографа тех лет: Леонид Харитонов, Георгий Юматов, Татьяна Конюхова. Так, Харитонов подъехал на «Победе» и был в своем тогдашнем звездном прикиде: в модном костюме и неизменной кепке. Эпизод снимался два дня: поздним вечером 10–11 октября 1978 года. Судя по тому, как выглядит в кадре Харитонов, эти съемки доставили ему массу удовольствия: кто из актеров не мечтает вернуться в свою молодость, да еще столь звездную.
Кстати, именно в конце 70-х
Последней ролью Харитонова станет роль соседа профессора в советско-чехословацком телефильме для детей «Посторонним вход разрешен». Спустя год после съемок в нем актер скончается. Причем случится это внезапно.
Причиной столь раннего ухода Харитонова из жизни стали неурядицы в его родном МХАТе. В 1986 году Олег Ефремов задумал разделить театр на две труппы, что было воспринято большинством труппы как предательство. Эта часть труппы объединилась вокруг Всеволода Шиловского, Татьяны Дорониной и других антиефремовцев и начала борьбу за единство театра. Но все было напрасно, поскольку за Ефремовым стояла власть: либеральная команда Горбачева. Харитонов был против разделения театра и говорил об этом в открытую, выступая на всех собраниях труппы. Но его мало кто слушал, а иные просто оскорбляли. Поэтому нельзя назвать случайным и ЧП, которое произошло в те дни в театре: кто-то сжег декорации нового спектакля, в котором главные роли должны были играть Харитонов и Доронина.
Зная обо всем этом, младший брат актера Виктор Харитонов, который в середине 80-х открыл собственный театр «Эксперимент», предложил брату переехать к нему в Ленинград. Звала Леонида и Александринка, проча ему главные роли. Но Харитонов посчитал невозможным бросать МХАТ в годину смуты. И остался в Москве. Как оказалось, на свою погибель.
20 июня 1987 года Л. Харитонов скончался от сердечного приступа. Однако даже после смерти ему не давали покоя: какие-то недочеловеки буквально на следующий день после похорон сожгли венки на его могиле. Видимо, мстили актеру за его позицию в деле разделения театра.
Июль
1 июля – Всеволод БОБРОВ
Уникальность этого спортсмена была в том, что он в равной степени был гениален сразу в двух видах спорта: футболе и хоккее. Когда он выходил на спортивную площадку, не было человека, который бы не восхищался тем, как играет этот человек. Глядя на его игру, казалось, что он волшебник: так виртуозно он обращался и с мячом, и с шайбой. Самое удивительное, что, даже когда этот человек закончил свою карьеру игрока и ушел в тренеры, он и там не затерялся. И знаменитая хоккейная серия 72-го года против канадских профессионалов, где советская сборная дала настоящий бой заокеанским «профи», проходила под его руководством.
Всеволод Бобров родился 1 декабря 1922 года в городе Моршанске (вскоре после его рождения семья переехала в Сестрорецк). Глава семьи – Михаил Андреевич Бобров – одно время работал инженером, а затем стал преподавать в школе ФЗУ. Двум своим сыновьям – Владимиру и Всеволоду – он передал любовь не только к труду, но и к спорту. Михаил Андреевич с юности прекрасно играл в футбол, с блеском защищал честь родной заводской команды. Когда с активным спортом пришлось распрощаться, он стал приобщать к нему своих сыновей и даже маленькую дочку. Зимой отец заливал возле дома небольшой каток и выводил детей сражаться друг против друга в русский хоккей (с мячом). При этом всю амуницию и инвентарь в семье делали сами. Например, клюшки собирались следующим образом: «крюки» выпиливали из фанеры, гвоздями прибивали их к палкам и крепко перетягивали ремнем. Летом Бобровы с утра до позднего вечера гоняли в этом же дворе футбольный мяч. Во время этих баталий и выковывался спортивный характер будущего «Шаляпина русского футбола».