Свет призрачной звезды. Часть 2. Мрак багрового заката
Шрифт:
– Раз мы заговорили о предателях, я выскажу свое мнение, – рассерженная девушка проигнорировала его требование. – Даже если все наши поверят в предательство Ларисы, я не поверю никогда. Сначала я недолюбливала ее, и то потому, что считала виновной в наших бедах, а теперь отношусь к ней с уважением. Лариса – храбрая девушка, она не опустится до предательства. Разуй глазки, братишка. Предателями становятся трусы. Такие, как твой любимчик Воклит. А если ты усомнился в ней, получается, ты тоже… таков по натуре. И значит, ты не любишь ее.
Пристыженный, съедаемый полчищами сомнений, Кэм уставился сквозь стекло.
Они прибыли домой.
***
Эйнар
Эйнар высадился с “Марии Громовой” на другом берегу озера в том самом месте, где только что находился его противник. Знакомый запах он различил, едва приблизился к большому гладкому камню, выделяющемуся отполированным блеском среди острых скал. Нелианец присел возле валуна и обнюхал его, ища неорганические примеси металлов и кислот. Эйнар не нашел доказательства того, что у врага, помимо пары изжелов и тижекога, было с собой неизвестное оружие. Он пришел к выводу, что оружие либо не оставляет стойкого запаха на поверхности, либо вживлено в тело, и это представлялось наиболее вероятным.
Поднявшись и подойдя к воде, Эйнар снова повел носом – бесцельно и нервно. Сразу же после неудачи с воздействием ремас пообещал усовершенствовать систему защиты с учетом особенностей организма хозяина. Заверения искусственной субстанции, живущей в его теле, не смогли успокоить молодого хищника.
Эйнар проиграл энергетический поединок велянину Кэму Таркеше, оказавшемуся более серьезным противником, чем он считал прежде. И он был лишен возможности отомстить, навсегда покончить с повстанцами.
Малая вспышка военной активности немедленно будет зафиксирована системой внешнего слежения Мокрокуса. Эйнару надоело чувствовать себя закованным в железные цепи. Но пока в пушистых лапках Аии находился ключ от технического устройства, подобно Игпенну обеспечивающему прямую связь с планетами галактики и Внешнего Мира. А еще своей пушистой задницей длемепский король восседал на залежах природных ископаемых, необходимых для создания аналогов марсианского оружия. Поэтому захватчик был вынужден мириться с наличием в своих владениях движения Сопротивления.
Эйнар утешал себя мыслями о том, что терпеть выходки Кэма и его соратников осталось недолго. Когда государство Мокрокус падет и боевые корабли, оснащенные марсианским оружием, будут запущены в производство, завоеватель сможет осуществить ужасную месть.
***
Пати
Сбежавшая из бункера Пати высунулась из узкой норы, проломив мордой корку льда, покрывающую места впадин на поле. Дапатития давно не наведывалась во дворец правителя, где ее всегда ждало отменное угощение, и сейчас направлялась именно туда, оставив подросших детенышей на попечение хозяев. Пати выползла из норы и устремилась к огромному дворцу. Путь ее пролегал то по мягкой подмороженной траве, то по колючим поломанным стеблям афреи, торчащим из-подо льда, то по голому льду, где ей нравилось скользить, расслабив мышцы упругого тела.
Дапатития хорошо знала это место. Она
Обеспокоенная Пати приостановилась, вытянулась, поднимая голову как можно выше из травы и осмотрела окрестности. Вокруг было пусто и бесшумно: не слышался ни треск крыльев зимних насекомых, ни шелест щетинок ползущей дапатитии.
Издалека, с оставшейся позади стороны поля, донесся тоненький слабый плач голодного замерзающего детеныша. Движимая материнским инстинктом Пати поползла на жалобный писк, забыв об угощении, ждущем ее во дворце.
Достигнув норы, в которой было устроено гнездо, она изучила территориальные метки взрослых дапатитий. Особенно сильным был запах старого самца, а метка матери детенышей успела стереться, должно быть, она не вернулась с охоты. Проигнорировав риск столкнуться в тесном тоннеле с разгневанным хозяином норы, Пати проскользнула вовнутрь.
В свитом из мягких травинок и выстланном теплым подшерстком гнезде лежали шесть плотно свернувшихся крошечных детенышей, покрытых белым пушком. Пати растолкала их мордой и обнаружила, что пять малышей мертвы, их иссохшие тельца были холодными, как лед, лишь шестой детеныш, самец, еще был жив, хоть и очень слаб. Почувствовав прикосновение, он открыл недавно прорезавшиеся желтые глаза, запищал громче и стал тыкаться носом в щеку Пати, прикусывать ее беззубым ртом. Дапатития повернулась набок и мордой подтолкнула малыша к животу. Он быстро нашел один из сосков, скрытых под плотной кожистой складкой, и принялся жадно высасывать молоко, оставшееся после утреннего кормления ее собственных детенышей, которые были старше его и уже постепенно переходили на твердую пищу.
Услышав движение в тоннеле норы, Пати повернула откинутую голову к выходу. В гнездо вполз крупный, но очень тощий светло-серый самец. С угрожающим шипением он поднял желтый хохолок и двинулся к Пати. Она в ответ издала негромкое клокочущее рычание, означающее воззвание к примирению, прижалась к настилу гнезда и заботливо укрыла хвостом питающегося детеныша.
Взъерошенный самец решил сменить гнев на милость. Он опустил хохолок, подобрался поближе и коснулся носом ее морды в знак благосклонного расположения к гостье, затем отполз в углубление под выходом и свернулся там, уложив голову на хвост.
Как только напившийся молока детеныш отстранился от нее и попытался свернуться, устраиваясь на сон, Пати бережно взяла его зубами за шею и потащила к выходу. Малыш испуганно запищал, но его отец, хозяин норы не отозвался на крик. Он спокойно выпустил проползшую мимо него Пати, не пошевелился и не развернул кольца тела, а позволил ей покинуть нору. Понял, что гостья спасла жизнь его сыну.
Глава 9. Восстановление доверия
Лариса и Эйнар