Свет, сошедший на землю
Шрифт:
========== Глава 6 ==========
Хат не задумывалась, что ей сделать – подсказало сердце: она простерлась ниц. Несколько мгновений лежала ничком перед Ра-Инени, потом встала…
Она взглянула богу в лицо. Шевельнула губами, но не смогла ничего произнести. Это был Инени, и в то же время это существо было в тысячу раз прекрасней Инени. Черные волосы перевиты золотыми лентами, глаза подведены черной краской, на шее серебряное ожерелье… белое летящее одеяние до пят…
Но не это, вовсе не это
– Господин… - прошептала Хат.
Ра протянул руку и провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу. Ей захотелось выгнуться от наслаждения, точно кошке, или с блаженным стоном упасть к его ногам.
– Господин… Почему…
– Потому что я бесконечно благ, - прошептал бог. Когда он шептал, голос его был человеческим, а не рыкающим. – Я принял облик Инени, чтобы не смущать тебя, Первая служительница.
Рука его легла девушке на шею, притягивая ближе. Они были одни – маленькие жрицы давно оставили их. Хат должна была бояться того, что случится, но в сердце не осталось места для страха. Она закрыла глаза и ощутила, как руки юного бога обвили ее талию. Хат судорожно вздохнула и обняла возлюбленного за шею. Он был хрупок, как кипарис, но не возникало и мысли, чтобы он мог согнуться или сломаться…
А потом вдруг бог отстранился. Хат в изумлении открыла глаза. Инени улыбался, и глаза его теперь светились больше, чем у смертного – Хат внезапно стало страшно…
– Иди туда, - Ра кончиками пальцев коснулся ее спины, направляя ее вперед. – Иди и ложись.
Ей сейчас предстоит возлечь с богом!..
Нет, Хат догадывалась о том, что сейчас произойдет, но неожиданно ее снова одолела слабость. Пошатываясь, первая жрица направилась в душистый полумрак. По углам опочивальни горели курильницы, над широким ложем был раскинут синий, как небо, балдахин. Само же ложе было покрыто белоснежным покрывалом. Хат никогда и не мечтала лечь на такую постель.
Она робко приблизилась к ложу и легла в прохладный лен. Наверное, ей следовало снять платье, но сделать это было страшно – тогда она осталась бы полностью беззащитной перед божеством. Но ведь она и так полностью беззащитна перед ним. Он может убить ее, когда пожелает.
Но ведь он не сделает этого – он бесконечно благ…
Хат приподнялась навстречу возлюбленному – он улыбался, склоняясь к ней; они взялись за руки, а потом бог скользнул к ней на ложе. Обнял ее одной рукой и притянул к себе, так что она всем телом прижалась к юному жаркому и благоухающему телу бога. Никогда Хат и помыслить о таком не могла.
– Мой возлюбленный господин… - прошептала она со слезами наслаждения.
– Закрой глаза, - шепнул бог. Сейчас – почти человек, для нее, для своей маленькой рабыни. Хат послушалась, и тогда полностью перестала принадлежать себе. Бог снял с нее платье. Он ласкал ее, но мог бы и не делать этого – самая близость его была лучшей лаской, опьяняла без вина…
А потом пришла боль, резкая, как отрезвление. Хат вскрикнула,
Она плакала, потому что не могла иначе. Ра с улыбкой обнял благоуханной ладонью ее шею, склонился к Хат и поцеловал.
– Спи, - прошептал бог.
И удалился, только колыхнулись занавески.
Хат вдруг почувствовала себя покинутой, нет – обманутой. Она подтянула колени к груди. Как будто у нее сейчас забрали то, за что ей никогда не воздадут…
Потом девушка окинула взглядом опочивальню и яростно упрекнула себя в неблагодарности. Тысячи девиц, наверное, мечтали бы оказаться на ее месте! Да что там! Разве может быть положение выше этого!
Хат закрыла глаза, и ей предстало юное лицо Ра.
Лицо Инени.
“Мое тело было с тобой, но моя душа поглощена демоном, - прошептал Инени с упреком. – Как ты могла дать себя обмануть?..”
– Молчи, молчи! – прошептала Хат. Она повернулась на другой бок, и теперь ей предстало морщинистое лицо матери Айи.
“Тобой овладел демон, - горько прошептала она. – Лучше бы тебе было умереть во младенчестве”.
– Молчите все!..
Хат стиснула зубы и закрыла уши руками.
“Он один любит меня, и в нем одном - истина”, - подумала девушка.
Но заснуть она еще долго не могла.
Утром ее разбудили те же девочки. Исетемхеб и Джепет, ничуть не смущаясь, приветствовали Хат улыбками.
– Привет тебе, Первая служительница, - сказала Джепет, и Хат смутила торжественность этого обращения, совсем несвойственная прежней Джепет. Как будто душу забрали и у нее, не только у Инени…
“Грех, грех!”
Хат встала, ища взглядом платье. Она вдруг подумала, что на простыне должна была остаться ее кровь, и, вспыхнув от стыда, повернулась к ложу.
Девочка-жрица уже свернула простыню – семилетняя Исетемхеб, выросшая в многодетной семье, конечно, не была смущена таким зрелищем. А может, не показала этого; но вдруг при виде ее взрослой серьезности смутилась Хат. Как будто у Исетемхеб тоже забрали что-то, чего ей никогда не вернут…
– Пойдем, - Джепет опять предложила старшей жрице руку, и Хат рассмеялась.
– Я уж думала, вы здесь и говорить разучились!
Девочка не ответила.
Ее опять повели купаться, потом предложили другой изысканный наряд. Волосы Хат стянула золотистая лента, и она вдруг со сжавшимся сердцем подумала, что для того, чтобы обеспечить ей проживание в роскоши, пришлось опустошить дома ее родных и друзей. Но на то была воля бога.
Хат опять проводили в трапезную, и опять стол был накрыт для нее одной. Вдруг не выдержав этого одиночества, девушка попросила маленьких жриц разделить с ней завтрак. Те поколебались, но потом согласились. Хат была “своя”. Осененная милостью бога, посвященная… в отличие от остальных.