Свет твоих глаз
Шрифт:
Клэр выпрямилась и потянулась к молнии на его брюках.
– Нет-нет. – Рон удержал ее руки. – Рано.
– Пожалуйста, я хочу тебя.
Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. Черт побери, ему и самому хотелось дать волю распиравшему его желанию! Но план состоял в другом. Момент близости еще не наступил.
Ясность мышления исчезала, твердость намерений таяла, а горячее, возбужденное тело Клэр было совсем близко. И Рон хотел ее, хотел сильнее, чем чего-либо другого.
Вместо проклятия с губ Рона сорвался хриплый,
– Да, милая, я тоже тебя хочу.
Надевая красное платье, Клэр пообещала себе, что не позволит Рону остановиться на полпути. Довольно игр. Она хочет его и намерена получить свое.
– Поцелуй меня, – прошептал он, и Клэр с готовностью покорилась.
Их губы встретились, и теперь уже Клэр завладела инициативой, подстегивая желание Рона игрой языка. Стон, вырвавшийся из груди Рона, вознаградил Клэр за усилия и укрепил уверенность в достижении цели. Обхватив ее бедра, он задал новый ритм, подводя их обоих к грани, за которой начиналось безумие.
– Ну же… – прошептала Клэр и, получив молчаливое согласие, потянулась к молнии.
Добившись успеха, она стиснула ладонью дрожащий от напряжения возбужденный член и несколькими быстрыми движениями едва не довела Рона до экстаза.
Он стиснул ее руку, и Клэр, подняв голову, увидела его горящие глаза.
– Да.
Она приподнялась, и на какое-то мгновение оба замерли в этом положении, дразня друг друга. Первой не выдержала Клэр, и Рон, не меньше жаждавший полной близости, вошел в нее одним быстрым сильным ударом.
– Да, Рон, да!
Ее неистовый шепот слился с его стоном, и они задвигались в унисон, объединенные могучим желанием. Испытав то, чего так страстно желала много лет назад, задыхаясь в его объятиях, теряя сознание в сгущавшемся тумане страсти, Клэр поняла, что не хочет больше жить без того, что им нужно. Губы Рона впивались в ее грудь, терзая искусанный, опухший сосок через промокший шелк платья, его руки гладили ее бедра, одновременно задавая ритм движений.
– Клэр… Клэр… – Рон задрожал, и она поняла, что оба приближаются к финишу.
Его хватило еще на два-три удара, и, когда он оросил ее лоно дождем любви, мир взорвался перед глазами Клэр калейдоскопом радужных огней. Звезды закружились и слились в сияющее белое пятно. Клэр вздохнула, качнулась вперед и прижалась лицом к его плечу. К плечу человека, доставившего ей немыслимое наслаждение.
Она задрожала, тронутая последним порывом стихающей бури, и почувствовала, как напряглись его руки.
– Холодно?
– Мне хорошо, – ответила Клэр. Ее переполняла радость, ей хотелось смеяться, петь, целовать Рона, танцевать. Она могла бы кричать от восторга, прыгать вокруг него на одной ноге или читать вслух давно забытые, а теперь пришедшие на память стихи. Могла, но какой-то уголок души, в котором затаились страх и отчаяние, удерживал ее, говоря, что
Ребекка Синклер отступила за кустарник и опустила фотокамеру, но глаз с сидевших в беседке Рона и Клэр не спускала. Ей все еще не верилось в то, свидетелем чего она только что стала и что было зафиксировано теперь на сверхчувствительной пленке ее «Кодака».
Ублюдок! Скотина! Мерзавец! Подлец!
И эта сучка ему под стать. Ребекка уже навела о ней справки. Клэр Уинслоу. Судя по всему, та еще штучка. Работала с Риком О’Нилом, а потом вместе со своим любовничком нагрела студию на изрядную сумму. И вот теперь Патрик Хаммер дает ей второй шанс. Невероятно.
Еще невероятнее было то, что Рон Фримен обнимал эту заокеанскую стервочку. Ласкал ее, целовал. И, похоже, получал от этого удовольствие.
В какой-то момент, поддавшись злобе, Ребекка уже шагнула из своего убежища, намереваясь подойти к беседке и устроить парочке незабываемую сцену. Клэр Уинслоу не может и не должна быть с Роном Фрименом. Она его не заслужила.
Разумеется, благоразумие взяло верх. Ребекка отступила. У нее сложился план, и она собиралась осуществить его и вволю полакомиться плодами.
– Ты влюблен, дружище, – объявил Виктор, когда Рон ввалился в офис с первыми лучами солнца.
– А что ты здесь делаешь? – Рон потер лицо, стараясь не поддаться усталости и не уснуть прямо на пороге.
Сидевший за письменным столом Виктор покачал головой и ткнул ручкой в толстую тетрадь.
– Провожу инвентаризацию, если ты, конечно, помнишь, что это такое. Ресторан должен работать как машина, а для этого надо смазывать детали, заливать горючее и менять свечи.
– Да. Конечно. – Рон тяжело вздохнул и несколько раз моргнул. – Извини.
– Не спалось?
– Чудесная ночь. – Рон пожал плечами, понимая, что выглядит, должно быть, счастливым идиотом.
Вот так. Началось с желания отомстить, а закончилось… Весь его план пошел насмарку. Самоконтроль… выдержка… Какая чушь! Вместо этого он взлетел на седьмое небо.
Близость с Клэр стала для него воплощением мечты. Чудом, изменившим его жизнь. Проводив ее до двери номера, он кое-как добрел до своих апартаментов, но так и не лег, а провел остаток ночи на ногах, расхаживая по комнате.
– Ты так и не ответил, – напомнил Виктор. – Влюблен?
– Разве это был вопрос? – Рон опустился за стол и пододвинул к себе папку с бумагами.
– Однако несогласия ты не выразил.
Рон откинулся на спинку стула.
– Не о чем спорить. – Он знал, что улыбка, похоже, крепко приклеилась к его небритой физиономии.
– А что я тебе говорил?
– Ты был прав. Я люблю ее. До сих пор. Всегда любил.
– Я знал, что месть не в твоем стиле.
– Нет. Но не уверен, что любовь в моем стиле.