Свет в глазах
Шрифт:
Префект с эмоционалами и магохранителями вышли, Танзен с Болинкой остались наедине. Волшебник хотел уже усесться напротив, когда Болинка вдруг… прыгнула!
Она буквально взлетела со стула, разорвала наручники, словно картонные, схватила одной рукой Танзена за голову, а другую выбросила вперед, целя ногтями в горло. Те на глазах удлинялись и заострялись – вот сейчас перережут сонную артерию!..
Танзен оказался на волосок от смерти. Окруженный коронием, неспособный сменить форму, наедине
Будь он в форме № 0 – тут бы ему и конец. Но в форме № 50 Танзен был достаточно крепок. Он снял ее с самого себя в сорок лет – а в то время он еще не успел расплыться. Так что сейчас ему удалось уклониться от первого удара и отбросить Болинку. Ее когти все же располосовали Танзену руку и окровавили шею – но что это для метаморфа? До первой смены формы.
А в допросную уже ворвался зеленоватый эмоционал. Отвращение Сарразена впечатал Болинку в стену и дважды ударил, едва не раздробив череп.
Следом вошел его хозяин. Префект окинул Болинку холодным взором и произнес:
– Итак, вы просто намеревались убить мэтра Танзена. Почему?
Танзену тоже хотелось бы этого знать. Он уже перешел в форму № 10, избавляясь от ран, и теперь ломал голову над мотивами Болинки.
А та все еще брыкалась в стальных руках Отвращения. Одолеть этого эмоционала обычному человеку невозможно… но Болинка, такое впечатление, не была обычным человеком. И дело даже не в волшебстве – в корониевой комнате оно затрудняется на порядки. Эта невероятная сила… эти когти…
– Отложенный зомби, – вынес вердикт Сарразен, изучая изменившуюся ауру. – Но какая-то необычная разновидность. Волоките ее в прозекторскую и вызовите трупознаев. Мэтр, что вы сделали с телом того магиоза?
– Сукрутурре?.. – полувопросительно уточнил Танзен. – Дженнаро обратил его в керамику. Сейчас он должен быть где-то на Хор-Ханке.
– Возможно, он сейчас тоже уже в таком виде, – произнес префект. – Дело становится все страннее.
Общими усилиями Болинку наконец скрутили и надели ошейник с серебряным лезвием. Одно неверное движение – и оно пронзит шею.
Рта волшебница больше не открывала, прикидываться человеком не пыталась. Если Танзен все понял верно, от нее самой в этом теле ничего уже и не осталось. Мозг еще хранит воспоминания, так что труп способен выдавать себя за прежнюю Лагутерию Болинку, но сознание в нем отсутствует.
При том внешне этот кусок плоти не отличается от живого человека. И даже аура полностью ему подобна… была.
Удивительное мастерство, раз обмануло даже префекта Кустодиана. В конце концов, он не абы кто, а лауреат премии Бриара.
Примерно через час Болинку расчленили. Будучи живым мертвецом, она нисколько от того не пострадала, продолжая шевелиться даже на шести разных столах.
А
То есть понятно, если бы клика антимагов планировала устранить Сарразена – префекта Кустодиана пытались убить уже бессчетное число раз. Но Танзен?.. Он только магистр, обычный агент. Не рядовой, конечно, а лидер оперативной тройки, но тем не менее подобных ему десятки.
– Постарайтесь припомнить как следует все, что вы видели на Хор-Ханке, мэтр, – потребовал Сарразен.
– Думаете, дело в этом?
– Другого объяснения мне в голову не приходит. Вам пытались заткнуть рот. Есть что-то еще, о чем вы мне не доложили. Что-то очень важное, чему вы не придали значения.
– Но откуда они вообще могут знать, о чем я доложил, а о чем нет?
– К сожалению, с некоторых пор они узнали обо мне довольно много, – поморщился префект. – Плюс этого в том, что и я тоже получил кое-какую новую информацию… но меньше, чем они обо мне.
– Мэтр, вы хотите сказать… – ужаснулся Танзен. – Они что же… ваш…
– Неважно! – воскликнул префект. – Исполняйте свои обязанности и не лезьте в то, что вас не касается!
Все в прозекторской изумленно на него уставились. Никто никогда не слышал, чтобы Ледяная Глыба повышал голос. А сейчас он почти что рявкнул.
Это может означать только одно. Его Гнев погиб. А когда эмоционалы погибают, то снова становятся всего лишь эмоциями… и возвращаются к своим породителям.
А если погиб Гнев, то почти наверняка погибли и остальные члены тройки. Инорг и голем.
Интересно, как это произошло и успели ли они узнать хоть что-нибудь полезное.
– Прошу прощения за несдержанность, – сухо произнес Сарразен, заметив устремленные на него взгляды. – Я… немного отвык. Также заранее прошу прощения за возможные вспышки в будущем. Мне понадобится время, чтобы его приструнить.
Когда с процедурами было покончено, Сарразен пригласил Танзена в кабинет и долго расспрашивал обо всем, что тот видел на Хор-Ханке. Еще он велел тому сходить к штатному психозрителю и записать воспоминания на сакратид.
– Там было что-то очень важное, – произнес префект. – Или что-то, что они считают важным.
– Ума не приложу, что это может быть, – с сожалением сказал Танзен. – Я видел антимагов и чакровзрыватель, но об этом я рассказал давно. А их предводителя я не видел, он был в скрывающем поле.
– Разберемся. Можете быть свободны, мэтр.
– Будут еще какие-то указания?
– Нет. Просто сдайте воспоминания, а потом можете взять выходной или заняться еще чем-нибудь на свое усмотрение.