Свет в ночи
Шрифт:
— Я вернусь.
Чтобы проститься. Он когда-то уже дал ей слово, что не уедет, не попрощавшись. Других обещаний он ей не давал.
Бриджет подняла голову. Его синие глаза казались удивительно темными. Видимо, дело было в том, что, несмотря на утреннее солнце, здесь царила густая тень: солнце вставало с другой стороны дома. Его глаза казались почти черными, и лицо было невыносимо безрадостным. Чувствуя себя неуверенно, Бен стоял абсолютно неподвижно.
Бриджет дала себе слово, что не станет смущать его слезами и унижать
— Ну что ж. Наверное, мы свой шанс не упустили.
— Я вернусь, — Бен повторял эти слова, как клятву.
Он прижал кулак к дверному косяку, ожидая, что она что-нибудь скажет, начнет возражать…
Она приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его щеке.
— Ты сделал намного больше, чем требовал от тебя долг. Ты — чудесный человек. Не знаю, поверил ли ты мне, когда я тебе об этом говорила. Но я понимаю, что не могу тебя удерживать. Относительно этого ты никогда меня не обманывал.
— Бриджет…
— И я благодарна тебе за честность. А может, и за что-то еще — кто знает? — И она похлопала себя по животу.
Он снова хрипло произнес ее имя.
Она помотала головой, изо всех сил сжимая дверную ручку.
— Тебе надо ехать.
— Я не уеду, пока мы не поговорим. Я тебя люблю.
Эти слова проникли в ее мозг — и тут же исчезли, словно камушки, брошенные в воду. Если посмотреть сквозь холодную прозрачную поверхность, то всегда можно будет их отыскать, взять в руки и рассмотреть, а потом спрятать до следующего лета, до следующей прогулки вдоль этого берега.
— Я люблю тебя! — настоятельно повторил он.
Она спокойно посмотрела ему в глаза:
— Какой мне от этого будет прок, когда ты уедешь?
Бен чертыхнулся.
Тронутая его искренностью, она прижала пальцы к его губам, заставляя его замолчать — и одновременно запоминая их изгиб. Она не ожидала, что он так тяжело воспримет их расставание. Всякий раз, когда она решает, будто знает его, он заново ее удивляет.
— Я тебя люблю, — сказала она. — Жизнь дала мне этот дар. Я не стану требовать, чтобы жизнь дала мне что-то еще, чтобы все закончилось так, как мне хотелось бы. Это — все. Нам надо к этому привыкнуть.
Она откашлялась.
— Тебе предстоит очень важная работа. Опасная работа. Я не хочу стать для тебя помехой. Если ты будешь ранен из-за меня…
Бриджет не договорила и быстро отвернулась.
Она причиняет Бену боль — и ничего не может с собой поделать. Все кончено. И он тоже это прекрасно знает. Но по какой-то непонятной ей, мужской логике ему, похоже, не хочется, чтобы она с этим примирилась.
А она примирится. Она должна.
«Я не хочу стать для тебя помехой».
Сидя в лесу и глядя, как ливень хлещет в окна машины, Бен снова мысленно услышал эти слова Бриджет. Они слились в его памяти с голосом Карлы — как деревья сливались за стеной дождя. Он вспомнил, каким саркастическим тоном его бывшая
Он сильно потер переносицу, стараясь вернуть зоркость усталым глазам. Три часа утра — а им еще только предстоит начать аресты. Он сидел и ждал вместе с еще одним агентом. На заднем сиденье боролся со сном молодой шериф.
Он сказал Бриджет, что любит ее, — повторил несколько раз. «А для чего мне это, когда ты уедешь?» Слова Бриджет словно бы исходили из уст Карлы. Какой смысл говорить о своей любви, если его вечно нет дома?
— Вот и все.
— А? — вопросительно посмотрел на него второй агент.
— Это я так.
«Вот и все». С этими словами Карла вручила ему решение суда о разводе. И Бриджет произнесла их, целуя его в щеку, — а потом убежала в дом.
Бену не терпелось, чтобы потрескивание в динамике превратилось в сигнал начинать. Ему необходимо действовать. Он почти месяц торчал в этом охотничьем доме и смотрел в подзорную трубу. И влюблялся все сильнее.
«Если тебя ранят из-за меня», — сказала Бриджет. Он остался жив только благодаря ей! Но из-за нее его сердце треснуло — и разбилось.
Тогда он прошел следом за ней в дом. Он был уверен, что Бриджет этого не хочет, — и все равно это сделал.
— Если не смогу вернуться к полуночи, позвоню.
Оба одновременно поняли, насколько буднично звучат его слова — и насколько они неуместны.
Бриджет ему подыграла. Подойдя к нему, она поправила перекрутившиеся подтяжки, разгладила на груди рубашку, словно это — крахмальная манишка. На секунду в ее глазах отразилась боль. Она смирилась.
Прошли сутки, и Бен смиряться отказывался. В полночь он позвонил ей — как обещал. К телефону подошел агент: в дом прислали несколько человек, чтобы устроить командный пункт и охранять Бриджет. Бен настоял на этом.
Видимо, она настояла, чтобы кто-то отвечал за нее. Ему коротко сообщили, что она ушла спать.
Он представил ее себе в спальне в башенной комнате. Заснет ли она, прижимая к себе его подушку? Или переменит постельное белье? Будет ли полог мягко падать вокруг кровати или она забросит его наверх? Может, она вообще вернется в свою комнату, оставив ту, которая стала их общей на ту незабываемую ночь.
Он отпил глоток тепловатого кофе прямо из термоса. Так поступила бы Карла — это не в стиле Бриджет. Но, с другой стороны, что он знает о женщинах? Ему нечего ей предложить: только одно опасное задание за другим и бесконечные расставания, страхи за его жизнь и пустую холодную постель. Так отношений не построишь. Супружеская пара не может построить общей жизни на основе всего одного месяца, проведенного под одной крышей, — так же как за одну ночь нельзя сделать ребенка.
Если только людям повезет — очень и очень сильно. А он везучим себя не чувствовал.