Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— Я… нашёл её, — с остатками сомнений сообщил Азим.
— М-м-м? — лукаво протянула Зарина, будто не поняла, что он имел в виду. А про себя подумала, — «Вот оно что!» — Она широко улыбнулась, не оборачиваясь к сыну.
— Я сделал свой выбор, — увереннее проговорил Азим и почувствовал некое облегчение, и эту странную скованность в его плечах и груди как рукой сняло. — Я сделал свой выбор, мама, — громче повторил он.
— Вот как? — Зарина отложила миски и повернулась к сыну. Она увидела его сияющим
Азим радостно кивнул в подтверждение своих слов.
— Кто она? — интерес переполнял голубовато-зелёные глаза Зарины.
— Она великолепна, — пропел Азим, глядя наверх. — Она — та самая, — добавил он, словно юнец, витавший в облаках, каковым он и был. — Она… — он осёкся и задумался.
— Но? — в изменившимся взгляде сына Зарина заметила сомнение и неуверенность. Это вызвало в ней подозрение. — Кто она? — переспросила Зарина.
Азим со вздохом сжал губы и посмотрел в глаза матери.
— Дочь султана, — раскрыл он.
— Оу, — застыла Зарина. — «Ничего себе выбор», — удивлённо подумала она.
На мгновение Зарина усомнилась, а не зря ли она дала право выбора невесты? Но тут же отбросила эти сомнения и подошла к сыну за стол.
— Ты ведь знаешь закон о браке султан-заде? — взглянув в глаза сыну, спросила Зарина.
Её тон был слегка серьёзным, и Азим с досадой кивнул ей в ответ — конечно, закон ему знаком.
В этот момент в дом вошёл Аъзам, пальцами расчёсывая плохо высушенные волосы. Кстати говоря, эта привычка передалась и их сыновьям. Они не любили насухо вытирать волосы после ванны — они находили это дело бесполезным во всех значениях этого слова.
— Отец вернулся, — тихо проговорила Зарина, и Азим обернулся к входной двери.
— С добрым утром, — сказал Аъзам с бодрой улыбкой, входя на кухню.
— С добрым утром, — повторил в ответ Азим, встав с места.
Он снова сел после того, как отец сел во главе стола, справа от сына.
— Опять не высушил волосы? — возмутилась Зарина, но её улыбка выдала её притворную сердитость. — На улице прохладно, ты можешь простудиться, — её тон по-прежнему звучал с возмущением, но в её голосе слышались также нотки заботы о своём муже.
— Меня греет любовь к тебе, — Аъзам улыбнулся жене и пожал плечами, надув нижнюю губу, как это делает жаба.
Зарина с улыбкой покачала головой. Она ненавидела этот жест безразличия Аъзама, но из-за этого же она его и любила. Зарина взяла отложенную миску и подошла к очагу, чтобы наложить еды мужу.
— У Азима для нас есть новость, — вдруг заявила она.
Азим в это время положил ложку остывшей оталы в рот и чуть ли не поперхнулся от неожиданности.
— Ош! — сказал ему отец, как обычно говорят тому, кто поперхнулся, подавился или кашляет во время еды или разговора. Затем он удивлённо посмотрел на сына и спросил, — И что за новости?
— Я…
— Он выбрал себе невесту, дорогой, — заявила Зарина, пока Азим мямлил. —
— Это многое объясняет, — сказал он, глядя на сына, который покраснел. — Вот почему ты такой ветреный в последнее время, — в его словах не было укоризны. Аъзам был рад за сына. — Я уже давно подозревал, что ты влюблён, ведь я и сам был в твоём положении, — Аъзам погладил руку жены у него на плече.
— Был? — шутливо упрекнула Зарина.
— И всегда буду, — добавил Аъзам, улыбнувшись жене. — Но в кого ты влюблён? Вот, что меня интересовало всё это время, — Аъзам опустил вопросительный взгляд на сына.
Азим же посмотрел на мать, чтобы та на этот раз дала ему самому ответить. Зарина, коротко кивнув, моргнула обоими глазами и села напротив сына.
— Я влюбился в дочь султана, — собравшись с мыслями, проговорил Азим.
Аъзам опешил от ответа. Его рот застыл приоткрытым. Не веря своим ушам, он вопросительно посмотрел на жену.
— В Зилолу бинти Бузург, — кивнув, подтвердила Зарина.
Опустив плечи, словно разочаровавшись, Аъзам задумчиво посмотрел на сына.
— Азим… Мы не может тебе сосватать дочь султана, — наконец, сказал он после недолгого раздумья. — Мы — простолюдины, сынок, а Зилола бинти Бузург — госпожа из рода султанов, то есть султан-заде. По закону, нам, — имея в виду простолюдинов, — не дозволено родниться с султан-заде, — Аъзам пытался помягче объяснить сыну закон, чтобы не задеть его чувства.
— Мы не можем пойти во дворец к султану, чтобы сосватать тебе Зилолу, сынок, — Зарина пересела к сыну и погладила его за здоровую щеку, чтобы тот не унывал.
Однако Азим и не унывал. Он прекрасно знал об этом законе, и победа в Бузкаши как раз поможет ему обойти этот закон.
— Я могу сам пойти во дворец, — заявил Азим с полной уверенностью, заставив родителей удивлённо покоситься на него.
Больше всего была удивлена Зарина. Заявление сына породило в ней нескрываемое любопытство.
— У дяди Адхама я узнал, что в прошлом году султан устраивал приём в вечер каждого праздника солнцестояния. На приём приглашаются и приходят члены правящей знати и богачи Ахоруна, правители или наследники других государств, высокопоставленные чиновники и им подобные. Однако этот приём устраивается не ради праздника. На нём султан устраивает своего рода смотрины своей дочери, где гости выступают в качестве сватов и возможных женихов.
Зарина и Аъзам уже знали об этом, но она была удивлена тому, откуда мог узнать об этом её сын. Впервые Аъзама пригласили на приём в день зимнего солнцестояния, однако без привилегии выступить в качестве свата. Разумеется, он взял с собой жену, и перед началом ужина их попросили не распространятся о цели этого приёма.