Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Азим был удивлён, но не ответу, а сговорчивости Комила. Он отвечал Азиму без снисходительной насмешки в тоне и колких ухмылок на лице. У Комила сияли глаза, и Азим хотел снова спросить у него об итоге его визита к дяде, но не решался. За эту пару дней, Азим только начал привыкать к переменчивости Комила, и эта его бодрая сторона ему нравилось больше. Потому, Азим не стал донимать своего спутника.
Они ехали медленно и молча. Оба думали о своём. На улицах, по которым можно передвигаться верхом на лошадях, становилось всё больше наездников и небольших
— Вот это девушка.
— Она всё же тебе понравилась? А ты ей? — спросил Азим, когда Комил кивнул в ответ на первый вопрос.
— Покажи мне девушку, которой не понравился бы такой красавец, как я, — подшутил Комил.
— Хм… Что ж ты тогда не посмотрел на неё и не попрощался толком? — подколол Азим.
— Я стеснялся, — отвернувшись, пробубнил Комил. — Странное это чувство — любовь, — задумчиво проговорил Комил.
Азим ухмыльнулся и снова уткнулся взглядом в загривок коня. Его поражало то, что Комил ещё не давно увлечённо говорил о Махине, а сегодня он, кажется, и вовсе позабыл о ней. Азиму не понять этого, ведь он не встречался раньше с девушками. У него нет такого богатого опыта.
А может дело и не в опыте, кто знает?
Белое солнце за их спинами поднималось всё выше и выше. Небо над головой было ясное, а вот на севере, над высокими пиками Катрона сгущались облака, как и на юге, над Клыками медведя. До западной конюшни оставалось меньше мила. Комил обдумывал скорую свадьбу и гадал, почему Азим больше не задаёт ему вопросов. Комил посмотрел на своего спутника — тот был чем-то омрачен.
— Что тебя гложет, Азим? — спросил Комил. — Через пару дней мы вернёмся в Ангуран. Ты выполнил поручение отца… Ты не рад?
— Дело не в этом, — признался Азим. — Когда ты рассказывал о братьях апи-Дилрабо, ты упомянул о «Странном законе». Аки-Рахмон тоже как-то упоминал об этом…
— А-а-а, этот безумный старик! Я знаю его. Он всегда несёт какой-то бред, — усмехнулся Комил.
— Несколько месяцев назад он предупреждал моего друга не ехать в Эрод через пустыню, а причину боялся объяснить… Мне кажется, все знают, что в Эрге есть дэв, но почему люди боятся о нём говорить? — недоумевал Азим. — Неужели те братья не смогли одолеть его? Почему султан не отправит отряд изгнателей покончить с ним раз и навсегда?
— Они изгоняют ведьм из султаната, а не охотятся за дэвами. — Комил подвёл коня ближе к лошади Азима, положил руку ему на плечо и многозначительно посмотрел на него. — Как говорят бабушки: «Беда приходит, когда о ней вспоминают». Позволь мне дать тебе совет, Азим. Я так же молод, как и ты, но в силу привычки я общаюсь с людьми в двое старше меня. Вожусь в кругах учёных, которые гораздо мудрее нас двоих. И
«Первые заражённые Зелёной хворью в Расулабаде были придворными слугами и членами министерства падишаха Нодира».
Хранители знаний: Исследования Зелёной хвори»
Скудно. В этом году плоды ничтожно малы. Расим стоял под айвой в своём саду и разглядывал ветки. Когда-то это дерево плодоносило яблоки, непомещающиеся в ладони, теперь же Расим может с лёгкостью сжать ладонь в кулак с тремя айвами внутри.
Скудно.
Утро выдалось не просто прохладным, а холодным. Ему пришлось поплотнее запахнуть свой тёмно-зелёный бархатный халат с чёрным растительным орнаментом. Он вышел из-под кроны и окинул взглядом все деревья айвы, растущие вдоль низкого частокола его продолговатого двора. Все плоды были ничтожно малы. Расим тешил себя тем, что они ещё не созрели и, возможно, станут больше к моменту сбора урожая. С другой стороны, он сомневался в этом, ведь сбор урожая уже совсем скоро.
Дорожка вдоль деревьев от крыльца дома до ворот вымощена бледно-жёлтым камнем. Между дорожкой была широкая лужайка. Его слуги посадили на неё розы, но они все сгнили. Расим волновался, что это случится и с айвой.
Расим смотрел на остатки гнилых стеблей, которые слуги ещё не убрали, и размышлял над тем, как избавиться от Чёрной напасти. За восемнадцать лет, ничто не помогло искоренить этот недуг, он из года в год захватывает всё больше и больше земель, уничтожая урожай и сами растения.
Дело в почве или в воде?
Он прочитал столько книг и рукописей, что не счесть, но ни в одной из них не сказано о подобном. Расим гневается, когда долго не находит ответов, но сейчас он сохранял самообладание.
Может, дело в ведьмах?
Вряд ли, ведь их не гонят из Зебистана, как из Ахоруна за Зелёную хворь.
Расим ухмыльнулся и, повернувшись, заключил про себя:
— «Нужно велеть этим никчёмным слугам, скорее убрать эту гниль».
Заключив, по привычке, правое запястье в левой ладони за спиной, Расим направился в дом.
— Господин! — послышался недалёкий зов.
За ворота вошёл верный ему придворный слуга в белой длинной тунике, тёмно-фиолетовых штанах и кожаной безрукавкой с серебристой тесьмой по краям. Слуга подбежал к Расиму, придерживая одной рукой широкую низкую чалму с длинным хвостом. Чалма была повязана из белого хлопка и пурпурного шёлка — типичное одеяние писарей падишаха.
— Что такое? — спросил Расим с высоты своего роста, к которому прибавилась и высота пятиступенчатого крыльца, ведущее на застеклённую веранду.