Свет во тьме. Черные дыры, Вселенная и мы
Шрифт:
Практически бесконечно малая область пространства неожиданно увеличивается и экспоненциально растет в течение всего 10–35секунд. Из этой первичной молниеносной вспышки чистой энергии и излучения формируется квантовый “суп” элементарных частиц. Образуются протоны и электроны – строительные кирпичики материи. Через 380 000 лет протоны и электроны объединяются в пары, образуя водород, который заполняет Вселенную. Материя и излучение неожиданно разделяются, и дальше “каждый идет своим путем”. Под действием собственной гравитации темная материя начинает концентрироваться: из остатков Большого взрыва возникают собирающие вокруг себя водород темные галактики. Они превращаются в галактики, наполненные яркими звездами, которые, заканчивая свою жизнь невероятно мощными взрывами, создают новые элементы и посылают их обратно в космическое пространство.
Из пепла первых звезд рождаются новые звезды, планеты,
224
Тоху ва-боху – библейское словосочетание на иврите (Бытие 1:2), описывающее состояние земли непосредственно перед сотворением света. – Прим. пер.
Тот факт, что наша Вселенная вообще функционирует, поразителен сам по себе. Если рассматривать его в физическом аспекте, то создание Вселенной можно сравнить с хождением по натянутому канату – каждый неверный шаг губителен. Будь гравитация существенно сильнее, произошел бы коллапс звезд в черные дыры. Слабее – темная энергия стала бы причиной рассеяния всего. А если бы электромагнитные силы были сильнее, звезды не могли бы светиться [225] . То, что сцепление шестеренок этого космического механизма делает жизнь возможной, остается величайшим чудом всех времен. Если бы во время Большого взрыва кто-нибудь посмел предсказать, что из этого хаоса образуется Вселенная, его сочли бы сумасшедшим. В учебниках физики не предусмотрена возможность внезапного превращения звезд в самостоятельно думающие объекты, которые формируют собственное мнение, становятся личностями и занимаются творчеством, – и тем не менее мы существуем.
225
Martin Rees. Just Six Numbers: The Deep Forces that Shape the Universe. // New York: Basic Books. (2001).
Те, кто пытается разгадать эту загадку, чаще всего говорят, что на самом деле существует не одна, а много вселенных, – как цветы в поле, они прорастают, живут и увядают. Каждая из этого множества вселенных несколько отлична от другой, и лишь по чистой случайности мы живем именно в этой, обеспечивающей возможность жизни, Вселенной, поскольку она единственная, которую нам дано видеть.
Но давайте продвинемся в наших рассуждениях чуть дальше. Возможно ли в нашей Вселенной отыскать следы старых вселенных? Например, обнаружить крупномасштабные структуры, образовавшиеся при столкновении двух разных вселенных? Лично я рискну предположить, что гипермассивные черные дыры – потенциально лучшие претенденты на роль ископаемых остатков старых вселенных. В конце концов, это именно то, что должно остаться после Вселенной наподобие нашей. На сегодняшний день не обнаружено ни единого свидетельства, подтверждающего подобную возможность. Как нет и никаких указаний на то, что параллельные вселенные вообще существуют и что мы можем каким-то образом обнаружить их опытным путем.
Неясно также, можно ли, исходя из наличия одной-единственной – фактически невероятной! – Вселенной, сделать вывод, что вселенных должно быть много, поскольку это делает существование нашей Вселенной более вероятным. Если ваш сосед выиграл в лотерею миллион долларов, это не обязательно означает, что он играл миллион раз [226] . Нам нечего сказать, кроме того, что мы живем рядом с настоящим везунчиком. Наблюдая только этот розыгрыш и не будучи осведомленными о правилах его проведения, мы не смогли бы сделать вывод о том, сколько человек – или как много вселенных – принимало в нем участие.
226
K. Landsman. The Fine-Tuning Argument. // arXiveprints (May 2015): 1505.05359. https://ui.adsabs.harvard.edu/abs/2015arXiv150505359L.
Без конкретной надежды на доказательство
Стивен Хокинг утверждал, что задавать вопрос о происходившем до Большого взрыва все равно что спрашивать о том, что севернее Северного полюса. Он предложил модель мира, в которой временная координата никогда не начинается в нуле [227] . Мне это кажется всего лишь остроумной уловкой, поскольку Северный полюс – проблема только в определенной модели мира и в рамках определенной системы координат. Конечно, если считать, что мир ограничен поверхностью шара, ответить на этот вопрос действительно нельзя. И все же остается возможность отдалиться от поверхности шара и, двигаясь в любом направлении над Северным полюсом, задать правомерный вопрос о том, что может быть над и под ним.
227
Мне, разумеется, хотелось бы обсудить с ним данный вопрос, но у нас, к счастью, есть хотя бы возможность прочесть, что он об этом думал: Stephen Hawking. Brief Answers to the Big Questions. // London: John Murray. (2018).
Другие считают, что Вселенная образовалась спонтанно “из ничего”, – но это зависит от того, как именно данное “ничего” определяется. Каждая теория образования мира начинается с законов природы, с набора математических уравнений, а сегодня в большинстве случаев – с океана квантовой пены, из которой спонтанно появляется новая Вселенная. На самом деле ни в одной из моделей Вселенная не образуется “из ничего”, что справедливо и для нескольких вселенных.
“В начале было Слово…” Так начинается первый стих Евангелия от Иоанна – один из самых знаменитых стихов Библии [228] . В основе каждой из естественных наук лежат законы, в соответствии с которыми функционирует мир. Из этих законов конструируется “язык” науки. Но откуда взялось слово, которое было в начале? Откуда взялись законы? То, что с помощью законов становится чем-то, – откуда оно берется?
228
От Иоанна 1:1. Полный текст этой строки: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”. (Синодальный перевод.)
“…и Слово было Бог”. Так сказано во второй, наиболее важной строке этого стиха. На протяжении тысячелетий люди задаются вопросом о первопричине, о первичной движущей силе, и в иудео-христианско-исламской традиции ответом на этот древний вопрос является “Бог”. В каком-то смысле “Бог” – местоблюститель, и заполнить это “место” каждый должен сам. Тогда основной вопрос звучит так: “Кто или что есть Бог?” Даже из этой формулировки ясно, что затрагиваемый здесь вопрос явно выходит за рамки физики и ее ограничений.
Тем не менее кто-то может считать, что проблема Бога вообще не относится к компетенции физики. Позиция агностика вполне понятна. Какие именно ответы давать на вопросы о том, что есть первопричина всего и в чем кроется смысл жизни, каждый человек решает для себя сам. Спрашивать его об этом не нужно – однако все же допустимо.
С учетом того, как развивалась современная астрофизика, позиция агностика совершенно разумна. В течение длительного периода, растянувшегося от античных времен до наших дней, астрологи и астрономы отделялись и отдалялись друг от друга. Сегодня коллеги не станут всерьез, как ученого, воспринимать астронома, практикующего астрологию. Они обвинят его в фальсификации науки.
Отстаивание наукой собственной независимости привело к тому, что в наше время религиозные, философские и теологические вопросы полностью исключены из естественных наук. Это было частью процесса освобождения науки от диктата церкви и философии. Но это не значит, что такие вопросы следует принципиально игнорировать. Наука решила ограничить область своей компетенции не относящимися к религии вопросами, но подобное решение нельзя полагать универсальным.
Точно так же науку нельзя использовать для доказательства отсутствия Бога лишь только потому, что вопрос о существовании Бога физика перед собой не ставит. Атеизм – вполне оправданная точка зрения, но научного обоснования у нее нет. Попытки воспользоваться наукой, чтобы доказать ошибочность убеждения в существовании Бога, кажутся мне столь же абсурдными, как попытки воспользоваться ею для доказательства Его существования.