Свет во тьме
Шрифт:
Сама Жизнь прибыла на место. Её ясные голубые глаза заблестели от слёз. На милом лице появились морщинки. Облизнув губы, она обратилась ко мне:
— Почему ты не расcказал о ней?
С трудом сглотнув, я посмотрел на неё в упор. В голову лезли воспоминания о нашей встрече, и в то же время трясло от переживаний за любимую. Что я мог сказать? Боялся? Повёл себя как последний трус, которого отвергла столь прелестная леди?
Нет! Всё это могло означать одно — ложь! А ложь может уничтожить мою жизнь.
Как ни прискорбно, но тьма внутри оказалась против
— Что ты молчишь?! — Жизнь вне себя от ярости скинула хрустальную диадему на пол, каскад серых волнистых волос опустился на грудь.
— А что могли сделать вы? — грубо спросил я.
Её гнев чувствовался в пространстве. Причиной тому было одно: живой человек в Межмирии. Да ещё и с ведьминским даром в придачу. Этот факт рушит предрассудки здешнего мира.
— Ты!!!
— Хватит! — визг сирены оглушил. Микки ревела, впервые в жизни я увидел мокрые дорожки на её щеках.
Стёкла затряслись, рассыпаясь на осколки. Здание пошатнулось, Дружок взвыл, выпрыгнув в окно и исчезая в темноте. Единственный, кто был рядом в настоящий момент — Грегори. Он-то и обнял Микки, спасая положение в который раз за этот бесконечный день.
— Успокоились? — строгость в голосе друга не предвещала ничего хорошего.
Мы согласно кивнули. Жизнь вздохнула и сделала приглашающий жест в портал. Я оставил сестру с Грегори, а сам ушёл, вспоминая, что в стране, где правит Жизнь, время течёт иначе.
Оказавшись в просторном светлом помещении с камерами и компьютерами, я с порога задал мучивший вопрос:
— Как она?
— Вы её муж? — недоверчиво проворчал старик, опиравшийся на позолоченную трость.
— Вы ещё смеете сомневаться в этом? — вторая часть тьмы ринулась к жене. Это не прошло незамеченным для находившихся. Они напряглись, ожидая отторжения или опасных последствий.
Но ничего такого не произошло. Тёмная разумная субстанция ласковым сгустком скопилась возле живота и груди Аси, преображаясь в небольшого чёрного зверя. Жизнь тихо ахнула, прикрыв рот рукой. Главный лекарь крутанул рукоятку трости и расслабился.
— И вправду честная тварь прибыла в нашу обитель, — улыбнулся старик. — Мант Игнатович.
— Дейсон Тиоми, — представился я, замечая, как вытянулось лицо Манта, как и моё до этого.
Не каждый день лучший лекарь Межмирия и по совместительству бывший занимающий должность Жизни будет лечить жену бывшего предводителя первородной Тьмы. Встреча так встреча, странная и совершено непредсказуемая.
— Ка…
— В порядке, — перебил Мант Игнатович. — Беременна?
Вопрос застал врасплох. Они же всё проверяют по прибытии, значит должны знать ответ. Я вновь взглянул на экран, животное показало язык и прикрыло глаза.
— Ха-ха-ха, — этот смех я могу узнать из тысячи. Когда Жизнь сбегает, а она это, поверьте, ещё как может, то приходит её брат. Его здесь не хватало.
— Смотрю, не зря меня
— Да, на третьем месяце, — проигнорировал я Ника.
— Сложно дело, — покачал головой Мант. — Ни приборы, ни магическое воздействие не видит ничего. Ваша рука, — заметил он, как я её придерживаю. — Покажите, пожалуйста.
Чёрная метка окутала обожжённое место. Цветок переливался мягким голубоватым свечением, исходившим прямо от стебля нашего ребёнка. Лекарь прикрыл глаза, раздумывая о чём-то, и произнёс неуверенно:
— Думаю, они лечат друг друга. Остаётся только ждать, когда Ася вновь очнётся. На данный момент пришлось отправить её в состояние стазиса, не бойтесь, ребёнку не повредит.
— Я верю вам, — сказал я, полностью доверяя действиям лекаря.
Заметка десятая Сон или явь?
— Папа, привет! — радостно произнесла я, придя в гости.
В маленькой, обустроенной по всем современным стандартам кухне, пахло свежеиспечёнными пирожками с капустой. На газовой плите в небольшой миске закипал борщ. Рядышком вовсю свистел чайник, а на столе ожидали две кружки с кофе. Отец стоял около отечественного холодильника в раздумьях, напряжённо выбирая, чем же обрадовать свою дочурку. На душе стало тепло, несмотря на плохие известия от врачей.
— Пап, — я заглянула, что же там прям особенного, и чуть не заплакала.
Круглый праздничный торт был с воздушными взбитыми сливками по контуру, в центре изображён аист с пелёнкой из белого шоколада. Пара порезанных клубничек украшали торт вместе с посыпкой в виде конфетти. Глаза наполнились слезами, я прикусила щеку, отвернувшись к окну, дабы благополучно прийти в себя и постепенно собраться с мыслями.
— Ася? — почувствовал что-то неладное он, успевая отключить газ на плите.
Я хранила молчание, а Константин Иванович — так звали отца — продолжил хозяйничать, накрывая на стол. Мы понимали друг друга без лишних слов и постоянно ожидали ответов, не начиная настойчивых расспросов. Расспросы не всегда приводят к хорошему заключению, а когда достаточно близкий человек готов сам рассказать, то и другой готов терпеливо выслушать, чтобы дать дельный совет или просто сказать: «Всё будет хорошо!»
— Я бесплодна, — затаив дыхание, прошептала я.
Тело непроизвольно напряглось. Безмолвие заполнило пространство, и лишь тихий стук механических часов в гостиной едва разбавлял её. Я обернулась, отец сидел за столом, склонив голову, пальцы трепали шевелюру подросших волос. Всё-таки он очень ждал внуков.
— Может… — задумчиво пробормотал мужчина, посмотрев на стену с картиной, изображающей белую кошку на чёрном фоне. — Они ошиблись?
Я обратила внимание на то, как написана картина, одним словом — профессионально. В нижнем углу картины личная подпись мамы в виде котика с датой. Голова заболела, и смутно я увидела листок бумаги с чёрным котом. Почему кот, а не кошка, додумать не успела. Телефон завибрировал, оповещая о звонке.