Светильник фараона
Шрифт:
– Сейчас, сейчас, - заторопился Муса, - самый лучший, девять штук!
– Всего девять? Должно было быть десять. Куда дел, признавайся?! Продал по дороге?
– Нет, нет, - оправдывался Муса, - девять было. Мне в Шарм-Эль-Шейхе девять дали. Не десять.
– Ладно, ладно, я пошутил. Давай, загружай!
– А деньги?
– Вот тебе деньги, как и договаривались.
– Добавил бы, смотри какой товар! Самый лучший!
– Я полагаю, что торг здесь неуместен! Давай, работай, у меня нет
На бессмертную воробьянинскую фразу Мусе ответить было нечего, да и что он мог сказать, если этим предложением побивали алчных торговцев уже около семидесяти лет...
Снова лязгнул засов, и я поспешила вжаться в угол фургона, искренне надеясь, что меня не заметят в кромешной темноте. Ничего, пересижу и с говяжьими тушами, и с телячьими, благо их всего девять. Доберусь как-нибудь до города, а там и домой, только чтобы не видеть и не слышать ничего!
Дверь открылась, и громкий голос весело произнес:
– Ну, девочки, проходите, рассаживайтесь. Это ничего, что темно, зато не на своих двоих, на машине поедете, как королевны. С ветерком!
В фургон стали забираться девушки. Они охали, стонали и рассаживались вдоль стен на лавках. И боже мой, как они пахли! Как гнилая овчина, как деревенский нужник, как рыбный прилавок!
– Девки! Неужели я сижу?
– - охнула одна, упав на лавку около меня.
– - Я не верю. У меня не пятки, а копыта в кровавых мозолях.
– А у меня растертость между ног, - застонала вторая.
– - и щиплется... Как мне плохо!
– Жрать хочу!
– - басом сказала третья.
– - И курить!
– Точно, - согласилась еще одна девица.
– - И не просто сигаретку, а с травкой... Все болячки, как рукой снимет.
– А у меня месячные начались, - донеслось из темноты.
– - Девчонки, у кого тампоны остались?
– Самим надо, - забасила та, что хотела есть и курить.
– Врешь ты, Оксанка, у тебя позавчера кончились.
– - Не жмись, жиды денежку дадут, ты себе еще купишь.
– Девки, куда мы попали? Паспорта отобрали, есть не дают, гонят, как скот через границу, и это еще цветочки...
– А ты что, Галь, поверила, что в гувернантки без секса идешь? Тебе сколько лет?
– Не твое дело, - огрызнулась Галя.
– - У меня мама там с ума сходит. Небось, уже похоронила меня.
И она зарыдала, уткнувшись носом в рукав платья, пахнущего навозом.
Я сидела, вжавшись в угол, ни жива, ни мертва, и хотела только одного: чтобы меня не заметили эти несчастные девушки, ринувшиеся в Израиль за счастливой жизнью и сладким куском.
И тут, как назло, зазвонил мой сотовый телефон. Первым моим желанием было выключить его, но я увидела на экранчике надпись "Дом" и ответила:
– Мама, ты где? Уже третий час ночи!
– Не волнуйся, я жива-здорова, -
– - Я скоро буду дома. Ложись спать, но дверь на защелку не закрывый. И ключ вытащи, чтобы я смогла отпереть.
– А почему ты со мной на иврите говоришь?
– Так надо. Все, бай.
Девушки притихли. Потом раздался тихий голос одной из них:
– Девчонки, к нам надсмотрщицу подселили.
– А по-русски она понимает?
– Эй ты!
– - окликнула меня Оксана.
– - Ду ю спик инглиш? Тьфу ты --рашен, я хотела сказать, рашен. Спикаешь или нет?
– У нее мобила...
– - протянула одна из девушек.
– - Маме бы позвонить...
И я решилась.
– Да, я говорю по-русски, - ответила я.
– - И я дам каждой из вас позвонить. По одной минуте. Будете называть номер, включая код. Понятно? А то у меня батарейка садится, надо, чтобы на всех хватило. И громко не кричите, шоферы услышат, а это делать нельзя.
Я ощутила себя "мамой" - надсмотрщицей-негритянкой из мюзикла "Чикаго". Та разрешала арестанткам за пятьдесят долларов сделать нужный звонок.
Обратная дорога прошла быстрее и веселее. Я набирала номер, девушки громким шопотом сообщали одно и тоже, мол, мамочка, не волнуйся, со мной все в порядке, я уже в Израиле, меня везут на машине на работу. Да, я здорова, деньги вышлю, пока, целую. И телефон передавался следующей жаждущей разговора.
После того, как все наговорились и я закрыла мобильник, воцарилась тишина. Девушки не знали, как ко мне относиться: то ли я надсмотрщица, то ли своя в доску. И я нарушила молчание:
– Девушки, расскажите, пожалуйста, каким образом вы тут оказались?
– А что рассказывать?
– - вздохнула в темноте одна из них.
– - У нас, в Ростове, минимальная зарплата двадцать долларов. Если бы не огороды... А у меня дочь.
– А муж?
– - спросила я.
– Что муж? Муж объелся груш. Пьет и лодырничает. Вот и прочитала в газете объявление, что набирают на работу за границу. Питание, полный пансион и триста долларов зарплата.
– И ты поверила?
– Конечно, хотя и понимала, что к чему. Кстати, зовут тебя как?
– Валерией.
– Так вот, Лера, знала я, что это за работа. И глаза закрытыми не держала. проституткой так проституткой -- хуже не будет. Зато денег накоплю для дочки.
– А у меня муж из Чечни инвалидом вернулся, - сказала вторая.
– А у меня мать от рака загибается...
– А я домик хочу купить, - пробасила Оксана.
– - под Полтавой.
– Понятно, - кивнула я в темноте.
– - По-другому заработать никак не получалось.
– Верно, - вразнобой подтвердили девушки.
– И как происходил набор?