Светильник фараона

Певзнер Керен

– Приехали в контору, - сказала девушка с сильным украинским гэканьем.
– Там какой-то коновал осмотрел зубы, усадил на гинекологическое кресло, послушал сердце и написал "годна", как в военкомате. Потом нам купили путевки в Египет, но никаких пирамид мы так и не видели, а хотелось.

Ей вторила другая:

– У нас отобрали паспорта. Посадили в автобус -- жуткую развалину, и мы тащились по жаре три дня. Еду надо было взять с собой, а воду наливали из каких-то канав -- у двоих девчонок понос случился.

–

А потом нас положили на какую-то телегу и забросали соломой. И так мы прошли границу. Все жутко боялись, что нас вытащат из-под соломы и отправят в египетскую тюрьму. Оттуда русские девушки выходят покалеченными и изнасилованными.

– А потом, когда мы перешли через границу, шли ночью по пустыне. А днем спали в палатке у бедуинов. И вот пришли. Что теперь будет -- неизвестно.

– Не боись, подруга, - сказала бойкая Оксана, - если нам тут удалось с родными связаться, неужели какой-нибудь красавчик, которого ты обслужишь по высшему разряду, не даст тебе воспользоваться своей мобилой? Их евреи по три штуки на поясе таскают. В крайнем случае, вышлют обратно. Меня уже раз высылали. А так ничего, хозяин приличный попался, в парикмахерскую меня водил, чтобы я вид имела. Вот, по второму разу ходку делаю.

Я не видела их, но если бы здесь светила лампочка, то при ее свете мне бы было стыдно глядеть им в глаза. Мне нечего им ответить. Что сказать? Что они знали, на что идут? Ведь это враки, что девушки не соображают, чем им придется заниматься за границей. Они совершеннолетние и лишены иллюзий. Вполне вероятно, что их поймают и депортируют обратно. У меня не было ответа. И я спросила, только чтобы не молчать:

– И кто вами там занимался? Кто организовывал это бюро по переправке?

– Семен из Израиля...

– Кто?

– Так называли его сотрудники той фирмы. Нам сказали, что он обеспечивает наш переход границы.

– Кто-нибудь из вас его видел?

– Нет, просто нам говорили, что Сема за все отвечает.

Нет, таких совпадений не бывает! Сэм, которым увлеклась Ципи, будучи на раскопках, и Семен, который отсылал девушек через египетскую границу, --неужели это одно и то же лицо? Хотя имя не слишком редкое в Израиле.

Машина вновь принялась петлять, притормаживать, и я поняла, что мы въехали в город.

– Девушки, выручите меня, - я собралась с духом и решилась, наконец, сказать.
– - Дело в том, что я здесь, в этом фургоне, совершенно случайно. Так получилось, что я сюда попала и вы не имеете к этому никакого отношения. Сейчас я выйду и пойду себе в сторону, как ни в чем не бывало. Не заметят меня -- прекрасно. Заметят -- прошу вас сказать, что видели, как я мимо шла. Можете оказать мне такую услугу?

Девушки хоть и вразнобой, но согласились. И вовремя. Машина остановилась, послышались громкие мужские голоса, и, лязгнув, дверь фургона отворилась.

Даже рассеянный свет ночного уличного освещения резанул по глазам.

–

Девушки-красавицы, вот вы и дома. Выходите, стройтесь по росту, сейчас проверим, кого нам прислали, - мужчина опустил лесенку, и девушки начали выходить.

Я вышла последней и сделала несколько шагов в сторону. Две девушки тут же повернулись так, чтобы своими спинами прикрыть мой путь отступления. Но, на мою беду, я высокого роста, и охранники тут же заметили несанкционированное отступление.

– Куда?
– - закричал охранник и бросился за мной.

– Оставьте меня!
– - крикнула я на иврите и стряхнула его руку с моего локтя.
– - Что вам от меня надо? За кого вы меня принимаете?

От неожиданности он опешил, выпустил меня и обернулся, ища поддержки у подельников:

– Но я собственными глазами видел, как она вылезла из фургона!.. Ничего не понимаю!

Навстречу нам уже бежали остальные.

– Ба! Какие люди! Валерия, что вы тут делаете, на старом автовокзале, в Тель-Авиве? Разве вам сохнутовские агенты не говорили, что здесь ходят разные плохие дяди?
– - алкоголь из Гриши еще не выветрился.

– Я тут проходила случайно, - ответила я.
– - Оставьте меня, мне домой пора, уже поздно.

– Что-то мне в случайности мало верится, - нахмурился он.

Ко мне подошел его напарник, и я в свете уличного фонаря увидела, что это грузчик по имени Шмуэль, который тоже перетаскивал вещи профессора.

– Валерия, доброй ночи. Вы на машине?

– Нет, - ответила я.

– Здесь не очень подходящее мечто для ночных прогулок одинокой женщины. Пойдемте, я отведу вас до стоянки такси.

– Зачем вам утруждать себя? Я вполне могу позвонить по телефону и вызвать такси сюда.

– Куда это сюда?
– - поинтересовался он.
– - Разве вы не знаете, что в такие места таксисты, да еще по ночам, не ездят? Удивляюсь вашей наивности. Пойдемте, я вас провожу.

– Спасибо, я справлюсь сама.

– Ну, как хотите... Идите в том направлении, там выход на трассу.

Я шла, не оборачиваясь, и чувствовала затылком сверлящий взгляд.

x x x

Домой я вернулась под утро. Меня довезла маршрутка, развозившая ночную смену рабочих молокозовода. Дашка спала, и я незамеченной проскользнула в свою комнату.

В семь часов зазвонил будильник.

– Мама, ты когда вернулась?
– - спросила сонная дочь, показываясь в дверях.

– Поздно.

– Тебе Розенталь звонил, просил перезвонить.

– Ага. спасибо. Он ничего не передавал?

– Нет, просто сказал перезвонить.

– Хорошо. Ты в школу?

– Да, у меня сегодня сдача проекта по графике.

– Успехов! Съешь корнфлекс с молоком, а я еще посплю.

– Давай...

Алону я позвонила, когда выспалась, умылась и перекусила овсяной кашкой с наструганным в нее манго -- говорят, очень хороша для кожи лица.