Светлая для наследника
Шрифт:
Когда закончился этот бесконечный круговорот магии и меня куда-то выбросило, я была неспособна пошевелиться, подумать и хоть что-то сделать, чтобы элементарно понять, где нахожусь. Так и отключилась посреди неизвестности.
Глава 39
Я зажмурилась, подставляя лицо солнечным лучам и наслаждаясь их теплом. За покрытым уличной пылью окном жил своей жизнью городок, что приютил меня почти полгода назад и дал возможность, если не зажить, то хотя сделать вид, что я живу нормальной жизнью обычного светлого. А еще я, наконец, могла заниматься тем,
До сих пор с содроганием вспоминаю все произошедшее в тот день в Храме на Площади Цветов, и после. Все то, что навсегда изменило мою жизнь. Как очнулась в каком-то лесу, и плакала, кажется, уже несколько часов кряду, как изводила себя несколько месяцев, вспоминая каждый свой шаг, каждое действие и слово. Каждое, к темным, слово, что я сказала Киру.
— Уважаемая! — Ритти, в свойственной ему одному манере, как-то самодовольно постучал по краешку своего стола тупой стороной карандаша. — Уважаемая, кхм, я тут это, все уже!
— Ритти Пер! — недовольно покачав головой, обратилась к подростку в чистой синей рубашке, что сейчас с видом невинного щеночка глазел на меня со второго ряда видавших виды школьных парт. — Сколько раз я просила тебя: если ты закончил, то сдавай работу на стол и покидай аудиторию. Молча, Ритти, чтобы не мешать другим ребятам.
В подтверждение моим словам, девочка в стареньком сером платье с замызганным за неделю белым воротничком, согласно закивала, и добавила:
— Мешает!
— Ладно, Рина, заканчивай. Ритти, работу на стол и свободен! Остальным — не отвлекайтесь, ребята, времени до конца урока осталось не так много!
На этих словах я снова развернулась к окну и, прижав к стеклу свою ладонь, мысленно улыбнулась.
Ритти, недовольно пыхча, из-за того, что я его отчитала, хоть и в столь легкой форме, поднялся с места и шумно собрался, покидав свои нехитрые ученические пожитки в сумку. Потом прошел между двух рядов деревянных столов, за которыми все еще корпели над своими заданиями остальные ребята и остановился рядом со мной и моим столом. Листок с нарисованной на ней немного кособокой глиняной вазой, лег на краешек стола, но парень не спешил уходить, все так же шумно пыхча и переминаясь с ноги на ногу.
— Ты это… — начал он, еле слышно шепча, — ты сегодня долго?
— Как обычно, — я чуть улыбнулась, отвечая ему также шепотом, — постараюсь не задерживаться. Ужин на плите.
— Не нужно. Я лучше у Марты поужинаю. — Как-то обиженно протянул он.
После этих слов Ритти развернулся и, громко топая новыми башмаками, скрылся за дверью аудитории, а я снова повернулась к окну. Парень вот уже месяц с лишним жил в моей крохотной квартирке на окраине города. Сначала, правда, я одна снимала эту замызганную конуру, как мысленно я величала тот убогий уголок мира, в котором жила. Но с появлением Ритти, он обрел какой-то наивный уют. Мы поделили комнату и выделили ему небольшой уголок у окна, где втиснулась узкая кровать, и все. С другой стороны древнего, как сам городок и тяжёлого, словно он был сделан из камня, шкафа, обитала я. Такая же узкая кровать с тонким матрасом, стул и крохотное зеркальце на стене. Кухня наша находилась в крошечном закутке и состояла из огненной подставки, стола и двух колченогих табуретов.
Холодного шкафа у нас не было, а потому если я что-то и готовила, то съедали мы
У меня было много разных идей о том, как именно я оказалась на окраине Тракора, и почему именно сюда выбросил меня портал, но ни одну из них я не раскрывала.
Просидев несколько дней на окраине леса, скрываясь от местных жителей и ежедневных патрулей стражи, я, наконец, не выдержала. Еще неделю я совершала ночные набеги на местные помойки, в поисках пищи, так как поймать что-то в самом лесу не получалось. Оружия у меня не было, сезон для ягод и грибов еще не наступил, а жевать древесную кору, если рядом был расположен город — я не смогла. На третий день этого бесконечного кошмара и унижения, я раздобыла кусок железного прута и уже была готова вернуться в лес, чтобы продолжить скрываться, когда мне на глаза попалась замусоленная в грязи газетная вырезка, и я поняла, где именно нахожусь.
Еще примерно неделя мучений и самоистязаний и однажды я решилась. Несколько часов я бродила по ночному городу, стараясь найти хоть что-то знакомое и по памяти восстановить наш с Киром маршрут. Конечно, сразу ничего не вышло и в дверь Марты я постучала под утро третей ночи поисков. Голодная, грязная, на грани полнейшего отчаяния и безумия. Когда женщина открыла дверь, слишком быстро для этого времени суток, я оказалась не готова. Ни к ее слезам и причитаниям, ни к тому, что там, оказывается, меня уже давно ждали.
— Ани, девочка! Почему так долго! — Марта втащила меня в дом и, перед тем как захлопнуть входную дверь, выглянула и проверила ночную улицу. Запустила несколько сияющих нитей в темноту и только после этого заперлась. Оказывается, что меня тут ждали уже давно. Старуха, да-да, та самая, что поджидала меня на площади, что сунула мне в руку артефакт перехода, запустила врата и, главное: уже дважды спасла мою жизнь. К сожалению, ценой собственной.
Страж в тот день также не промахнулся. Дважды. Просто Ритти, ударил его под локоть, чем и вызвал смещение траектории огненного шара. Парня тогда поймали и передали в руки правопорядка, где он провел около десяти дней, как он выразился: «в тепле и на жратве», а потом вытурили и из крепости, и из города.
В доме Марты я просидела, словно загнанная в ловушку мышь, около месяца, боясь лишний раз высунуть нос на улицу. Все это время я только жалела себя, своих родителей, Кира и, снова, себя. Иногда ела, иногда пила воду. И больше ничего не делала, просто жалела себя и думала о том, что произошло, ровно до того момента, пока Марта, с выражением полной брезгливости на лице и ввалилась в комнату, что я все это время занимала.
— И долго ты намерена жалеть себя? — Прошипела она, засучив рукава и собирая грязную посуду с пола, — Темные! Если бы все люди, что рисковали собой, видели бы тебя сейчас! Если бы они знали за что борются?!