Светлая ведьма для тёмного властелина
Шрифт:
— Знаешь, сколько до тебя тут таких же было? — высокомерно, чувствуя своё преимущество, произносит демоница. — И сколько потом ползали, упрашивали их оставить хотя бы в наложницах?
Хм. Я тоже слышала подобные истории. Как ведьмы сходили с ума, проводя всё время в попытках призвать укравшую их сердце и рассудок нечисть, так что в это мне легко поверить.
Да и после того, как демон продемонстрировал свои навыки поцелуев — неудивительно. Но я на это не куплюсь!
— А вы всех пересчитали? Тех, кто дал и сразу освободился, тоже внесли в список? —
Что это? Я слышу, как скрежещут зубы?
— Вас было много, — говорит она. — А я остаюсь одна. Его единственная Тёмная Госпожа.
Так и хочется сказать: «Ну и оставайтесь, а я пошла». Да только вот некуда.
Тут между лопаток начинает чесаться, я слышу, как двери открываются, и могу даже не оглядываться, чтобы точно знать, кто же решил составить нам компанию. Но всё равно оглядываюсь.
В дверях стоит Морзелард. Чёрные волосы демона, слегка взъерошенные, обрамляют его практически идеальное лицо, а чувственные губы изгибаются в усмешке, когда он находит взглядом меня.
Демон плавным, хищным шагом входит в столовую. Его сильное, подтянутое тело облачено в элегантный чёрный костюм, подчёркивающий стройные, мускулистые формы. Узкие брюки обтягивают длинные ноги, а приталенный жилет выгодно оттеняет широкие плечи.
Значит, сам одет, а меня заставил надеть это безобразие?! Ну где справедливость?
Демонице Морзелард уделяет только один момент, когда кивает, а потом садится рядом со мной, на противоположном от демоницы крае.
— Уже соскучилась, искорка? — спрашивает он.
— Конечно! — фыркаю я. — Так что вся горю от нетерпения доказать, что выиграю спор.
— Мне нравится твой пыл, — усмехается он и щёлкает пальцами, а перед ним появляется кубок. — Но советую его приберечь для кое-чего другого.
Он салютует бокалом мне и отпивает из него. Какой-то странный у нас завтрак, но мне ли жаловаться.
— Мы с твоей…гостьей тут как раз обсуждали, что многие очень хотят остаться у тебя погостить подольше, — томно растягивая слова, привлекает к себе внимание демоница. — Однако ей не стоит питать особых надежд…
— Я думаю, Клеменсия, я сам смогу объяснить это Арише, — достаточно жёстко обрывает демоницу Морзелард. — Пока что ей нет смысла об этом задумываться. А вот тебе стоит заняться подготовкой завтрашнего мероприятия.
— Да, мой Властелин, — без особого энтузиазма говорит Клеменсия. — Уже почти всё готово.
Нам подают завтрак. Обычный такой завтрак: яичница с беконом, ничего сверхъестественного. Даже пахнет вкусно. Желудок напоминает, что я ела накануне вечером, и требует еду.
Я отрезаю кусочек белка, накалываю его на вилку и несу ко рту. Но тут этот проклятый демонюга перехватывает моё запястье, тянет к себе и обхватывает губами МОЮ вилку.
Я недовольно смотрю на него, а в его чёрных глазах прыгают горячие искорки.
Медленно… Очень медленно он стягивает кусочек с вилки, не разрывая зрительного контакта, и начинает, смакуя, пережёвывать.
Где-то на другом
Глава 8
Если бы взглядом можно было убить, я бы свалилась на пол и умерла там раза четыре, а может быть и пять. Взгляд Клеменсии острее ножей королевского повара. Она сейчас как хищник, пристёгнутый тяжёлой цепью и мечтающий разорвать меня на куски.
Вопрос в том, за что? Это же её дружок рискует своей вечной жизнью, забирая мою еду!
— Тебе разонравились бокалы, моя госпожа? — с насмешкой спрашивает Мор.
Клеменсия только сейчас смотрит на свою руку, сжимающую осколки стекла. Тёмная жидкость, то ли вино, то ли кровь стекает по её предплечью. Она медленно, даже с усилием разжимает ладонь и встряхивает рукой, отчего застрявшие в ней осколки стекла улетают куда-то в темноту. Порезы тут же затягиваются источая красноватое свечение.
— Мне разонравились ведьмы, что шныряют по нашим владениям, — высокомерно фыркает она. — И ладно бы кто привлекательный, но эта… — демоница качает головой. — Знаешь, мне кажется, ведьмовской род наверху совсем обмельчал.
Я не агрессивный человек по натуре своей, но сейчас мне очень хочется швырнуть в Клеменсию вилку. Знала бы, что попаду, точно бы делала. Но, увы, метатель из меня так себе.
— Брось, — скалится Морзелард, касаясь пальцами моей щеки и я резко отстраняюсь. — Как по мне, Ариша очень даже приятный улов.
— Не знаю, — кривится она. — Тут же и подержаться не за что. Ты что, собака, чтоб на кости-то бросаться? А призовёшь кого фигуристого, так там обязательно или нос в пол лица с огромной бородавкой, или…
— Так может не призывать нас?! — не выдерживаю я. — Я бы вот с радостью отсюда убралась!
— Это пока, — мурлыкает Мор. — Ещё остаться захочешь, и никакие мопсики тебя не выманят.
Не знаю почему, но тон, которым он это сказал, вызывает во мне странный трепет. По спине разбегается волна горячих мурашек, обнимающих всё тело. Может, начнись наше знакомство не с его голой задницы, я бы просто фыркнула и отмахнулась, но теперь… Я никак не могу выкинуть его тело из головы.
Соберись, Ариелла! Тебе нужно продержаться три дня и вернуться домой!
— А может и правда? — Клеменсия понижает голос в тягучие томные ноты. — Пусть уходит? Владыка, ты же знаешь, что тебе совсем необязательно призывать этих ведьм и питаться их силой. Будет достаточно провести ритуал брако…
— Хватит, — перебивает её Мор, откидываясь на спинку стула с бокалом, содержимое которого он рассматривает с раздражённым. — Я уже говорил, что не планирую ничего серьёзного в ближайший век. К тому же я не согласен с твоим утверждением, потому как, по моему мнению, ведьмы наверху становятся более искушёнными, их сложнее соблазнять, — адресует мне ухмылку, от которой пальчики на ногах поджимаются. — Это вносит в жизнь разнообразие. Если бы я каждый год соблазнял таких милашек одинаковым способом, то давно свихнулся бы.